В доме уже слышатся голоса, народ потихоньку просыпается, поэтому хватаю кувшин с водой и быстренько лечу в свою комнату, чтобы никто не застал в таком неприличном виде. Минут десять уходит на бритье и одевание, затем спускаюсь обратно. Несмотря на прохладу, все уже кучкуются на террасе поблизости от закипающего самовара. Не хватает только моей милой. Полина Артемьевна выражает удивление, куда же это ее доченька пропала и почему ее до сих пор нет за столом. На что Михаил Семенович, многозначительно глянув в мою сторону, выдает гипотезу, что, мол, девочка, по-видимому, вчера набегалась, нагулялась на свежем воздухе, устала, вот и отдыхает. При этом почему-то все смотрят на меня. Приходится делать оловянно-честные глаза, чтобы доказать свою невиновность. Долго этого делать не приходится, слышны легкие шаги, и Дашенька тут же появляется на веранде, весело здоровается со всеми и извиняется за опоздание. О необычности прошедшей ночи говорят только слегка припухшие губки, да и то в пристальном рассмотрении. Но все равно в воздухе висит какое-то невысказанное напряжение. Ввиду того, что заказанный транспорт уже прикопытил, быстренько пьем утренний чай и едем в Гомель свершать великие дела. Мы с моей ненаглядной снова сидим в пролетке с Прозоровыми и периодически краснеем, когда ловим взгляд друг друга или когда Михаил Семенович с супругой многозначительно нам улыбаются. А денек-то действительно предстоит хлопотный.
По приезде оставляем ждать одного из извозчиков, быстренько собираемся на военный совет. Руководит процессом, естественно, Полина Артемьевна. Оставив себе начальником штаба Ольгу Петровну и Сашку в роли вестового, она остальных отправляет выполнять свое задание. Господа путейцы едут с нами до Базарной площади, затем, пожелав нам удачи, исчезают в Гостином ряду, имея целью найти несколько бутылок шампанского и «еще кое-чего», как было таинственно сказано Александром Михайловичем.
Мы же с Дашей оставляем нашего водилу с наказом «ждать» и несемся в парк, к дворцовому собору. Моя любимая исчезает за высокими дверями, а я прогуливаюсь в ожидании. Через пять минут она появляется и тут же утаскивает меня к часовне, объясняя по пути, что заступничество княгини все-таки необходимо. В ожидании проходит около получаса, за это время по очереди пытаемся убедить друг друга, что все будет хорошо и все у нас получится. Ирина Ивановна появляется на ступеньках, и Дашенька тут же бросается к ней, я отстаю на несколько шагов. Когда приближаюсь, моя ненаглядная уже заканчивает свою взволнованную и сбивчивую скороговорку. Здороваюсь как можно вежливей и учтивей. Княгиня смотрит на меня через толстые стекла своих очков, возникает ощущение, что этот подслеповатый взгляд пронизывает насквозь, проникает в самые глубины души…
– Хорошо, Дашенька, я помогу вам… И вам, молодой человек.
Сдерживая нетерпение, неспешно следуем за Ириной Ивановной и ее то ли служанкой, то ли помощницей, также ожидавшей ее у часовни.
Вышедший батюшка почти бочкообразного вида сообщил нам, что хоть обручение и является частью венчания и проводится в храме непосредственно перед последним, он по просьбе светлейшей княгини с удовольствием «поприсутствует» на семейном празднике, носящем такое же название… В общем, в четыре часа пополудни обещался быть по указанному адресу в полной боевой готовности. Благодарим его, затем еще раз вышедшую княгиню, которая отзывает Дашу и что-то негромко говорит ей, затем прощаемся и несемся к нашему транспорту.
Следующая остановка – госпиталь. Быстро находим Машу и Пашу и ненавязчиво интересуемся их мнением побыть сегодня на помолвке дружками. На радостные визги и смех наших барышень сбегаются остальные медсестрички, но акустический бедлам быстро заканчивается с приходом главврача, который любезно отпускает нашу парочку на сегодня, заодно выслушивает переданную просьбу княгини освободить мою милую на два дня от всех дежурств.
Теперь – самое главное. Начинаем объезжать ювелирные магазины на предмет покупки колец. Оказывается, тут тоже есть много нюансов. Жених покупает оба кольца, но невесте на пальчик надевается золотое, как было безапелляционно продиктовано – «из червоного золота девяносто второй пробы», а невеста окольцовывает своего суженого серебряным – в знак своей непорочности. И на обратных сторонах колечек должны быть выгравированы инициалы и дата венчания. А я, грешным делом, думал, что Валерий Антонович носит серебряное кольцо от не слишком богатой жизни…
В первых двух магазинчиках ничего подходящего не находим, а вот в третьем нас ожидает Госпожа Удача. Во-первых, нужные кольца нужного размера там имеются, а во-вторых, в самый разгар процесса, как потом он объяснил – «на знакомый голос», появляется владелец оружейного магазина, где я брал маузеры и дробовик. Послушав наши препирательства, извиняется и утаскивает продавца в подсобку, из которой оба появляются через пару минут. Далее звучит краткая история его семьи, из которой следует, что они с ювелиром женаты на родных сестрах. И что он убедил своего родственника сделать скидку молодому человеку, который, несомненно, сдержит свое слово офицера насчет покупки оружия именно у него в магазине…
Молодец, умеет считать быстро. За стволы, если их найдет, получит гораздо больше и, без сомнения, поделится со свояком. Подтверждаю свое намерение о закупке по договоренной цене и маузеров, и винчестеров в количестве двадцати штук каждого наименования. А уж про патроны, гильзы для дробовиков, порох, картечь и всю остальную оснастку и разговора нет, подразумевается само собой. После этого цена на кольца моментально приходит к адекватной величине, только требуется подождать всего минут пятнадцать, чтобы ювелир тут же выгравировал на внутренних ободках заветные «ДГ» и «ДФ».
По дороге домой, холодея от ужаса, вспоминаю еще об одном не сделанном, но очень важном
