– А что это за место, Мартьяныч?
– Будто ты не знаешь?.. А, ну да, вы же это все считаете детскими сказками… Это – Калинов мост через реку Смородину. Место, где почти сливаются Явь и Навь, мир живых и мир мертвых. Но они настолько разные, что только огнем могут быть разделены… Почто прибрёл сюда?..
– Не знаю, Мартьяныч. Меня как будто кто-то манит туда, на другой берег…
– А ты, дурашка, и рад поспешить!
– Так я не чувствую там опасности!..
– Эх, учить тебя еще и учить! Ты – Воин, привык видеть Смерть в бою. Когда замертво падаешь или, смертельно раненный, в глотку врагу вцепляешься, чтобы с собой его утащить. А Безликая может быть и другой. Кому-то – сладкой, желанной. Кому-то – неожиданной и неотвратимой. Тебе вот показалась завораживающей, неопасной. Про Одиссея и сирен Гомеровых слышал, небось… Душа у тебя сильная, но неопытная. Не учили тебя с малых лет правильному пониманию, вот и поддалась она на этот интерес. Как дите малое, полезло пальцами в огонь. Больно-то станет, но будет уже поздно… Так что иди отседова, Воин, возвращайся обратно. Не пришло время тебе помирать, много врагов еще твоих по земле ходит… Уходи!..
Какая-то непонятная сила дергает меня вперед, делаю еще один шаг. Старик в медвежьей шкуре, не оборачиваясь назад, делает рукой отвращающий жест, потом вроде несильно стукает меня посохом по лбу, но в глазах темнеет, а когда черная пелена рассеивается, я лежу на зеленом лугу без конца и без края, в голубом небе чирикают какие-то пернатые, временами прячась в солнечном свете…
* * *Выныриваю из обволакивающего, зыбкого сна, услышав чьи-то голоса в отдалении. Некоторое время балансирую на грани забытья, потом окончательно просыпаюсь от прохладного и влажного прикосновения к лицу. Веки несколько раз дергаются, но спать я больше не буду! Потому что рядом со мной сидит Даша!.. Бледная, осунувшаяся, в уголках глаз скапливаются слезинки. Растерянно и радостно улыбается, потом, обернувшись, зовет:
– Мама!.. Мама, он очнулся!..
Пытаюсь спросить, где я и что произошло, но во рту пересохло, вместо слов получается какое-то змеиное шипение. Заметив мои потуги, она прижимает ладошку к моим губам.
– Тише, тише, тебе нельзя разговаривать! Ты еще очень слаб!..
– Даша, я позову доктора! – Голос Полины Артемьевны звучит из другого конца комнаты, слышны ее удаляющиеся шаги.
– Теперь все будет хорошо… – тихонько шепчет Даша, ставя поцелуем точку в предложении.
В коридоре слышатся шаги, голоса, дверь распахивается, в палату гурьбой вваливается куча народа… Доктор Голубев, интересно, откуда он тут взялся?.. Вместе с ним появляются неизвестный дядька с окладистой бородой и богатырского вида генерал… За ними замечаю Валерия Антоновича с каким-то офицером…
Память возвращается неожиданно… Бег с носилками по лесу, немцы на берегу ручья, мы с Семеном остаемся в прикрытии, Котяра уносит княжну, граната, взрыв… Что с княжной?!
– Денис Анатольевич, успокойтесь, вам сейчас нужен абсолютный покой! – Михаил Николаевич берет ситуацию в свои руки. – Господа, я вас убедительно прошу, оставьте нас ненадолго! Мне нужно его осмотреть… Дашенька, дайте ему попить, пару глоточков.
Теплая сладенькая водичка смачивает горло. Гости далеко не ушли, слышно, как бубнят под дверью.
– Так, голубчик, следите за рукой. – Доктор водит пальцем слева направо, обратно, потом несколько раз вверх-вниз. – Голова не кружится? Нет?.. Немного?.. Замечательно! Попробуйте дотянуться левой рукой до кончика носа… Нет, левой рукой, правую не беспокойте! У вас ранение, пуля впритирку с плечевой костью прошла… Вот так, хорошо!.. Пошевелите правой ногой… Так, теперь – левой… Ну-с, молодой человек, руки-ноги работают, координация не нарушена… Как вы себя чувствуете?.. Говорить можете?
– Да… Доктор… Могу… Справа больно… И слабость… Что со мной?..
– У вас, голубчик, как я уже сказал, пулевое ранение в плечо, осколочные касательные в правую руку, бок и голову. Плюс контузия от взрыва. О царапине на бедре я уж молчу. Самое отвратительное, на мой взгляд, – большая потеря крови. Осколки оставили большие рваные раны, пока вас донесли до поезда, пока прооперировали… Хорошо, что врачи вам физраствор вливали, а потом и на переливание крови пойти рискнули. Так могли бы и не довезти… Ой, Дашенька, голубушка, не слушайте старика, что-то совсем я заболтался!.. Денис Анатольевич, гостей примете? Тут столько людей хотят вас увидеть! Если станет плохо, тут же скажите…
– Доктор… Можно… с Валерием Антоновичем… поговорить?..
– Если о том, чем все закончилось, спешу вас обрадовать. Княжну ваш Федор благополучно донес до поезда, она жива и здорова. Более того, ухаживала за вами в поезде и здесь, в госпитале. Пока Дарья Александровна не приехала… Все подробности – потом, сейчас я позову академика Павлова и генерала Келлера, они очень хотят поговорить с вами.
Интересно, зачем я этому академику сдался? Собачки кончились? Буду теперь ходить с трубочкой из пуза и желудочный сок по включенной лампочке вырабатывать?..
– Денис Анатольевич, и для вас, и для него этот разговор очень важен. – Наверное, что-то отразилось у меня на лице, и Михаил Николаевич решил переубедить упрямого пациента.
– Дашенька, пойдемте, я объясню, что теперь вам нужно делать. Не беспокойтесь, ничего с ним за это время не случится…
Дверь за ними закрыться не успела, в палату влетают давешний бородач с генералом. Ну и чего такого важного вы мне поведаете, господа хорошие?.. На этом мыслительная деятельность на несколько секунд прерывается, потому что парочка, радостно улыбаясь, подходит вплотную к койке и академик негромко произносит:
– Ну, здорово, старлей!..
«Чего?! Бл…! Ни … себе!.. Как?! Откуда?!»
Академик с генералом стоят и довольно смотрят на то, как я сначала выпадаю в осадок, а затем медленно из него выкарабкиваюсь.
– Товарищ майор?!. Сергей Владимирович?!. Вы – тоже?..
– Мы все – тоже, Денис! Все трое!.. – Тимин в образе Павлова показывает на ухмыляющегося генерала. – А это, как ты догадываешься, бывший ефрейтор Александров, ныне же – генерал-лейтенант граф Федор Артурович Келлер. Прошу любить и жаловать.
Возникает пауза, прибитый таким поворотом событий мозг не знает, как правильно с ним разговаривать. Генерал, поняв это, приходит на помощь:
– Мы с Иваном Петровичем договорились на людях именовать друг друга официально, а между собой – на «вы». Так что вам, Денис Анатольевич, придется следовать тому же правилу. Тем более что у вас это блестяще получалось раньше. Помните, как моего alter ego драконили?.. «Товарищ ефрейтор, я вам сейчас гланды через ж…пу вырву, затем наизнанку выверну, и будете так ходить до самого дембеля, недоразумение с неоконченным высшим…»
– Так нефиг было в самоволку к девкам бегать, по шанхаям шариться! – ответ вырывается до того, как осознаю, что ситуация поменялась. Собеседники довольно смеются…
– М-да, как в песне: «Каким ты был, таким ты и остался…» – Усмехается Павлов, потом становится серьезным. – Мы
