встречено овациями.
– Итак, объявляю конкурс! – Миша неожиданно крепко ухватил ее за локоть. – Победитель получает приз – танец с нашей очаровательной Леночкой.
Перед Леной колыхалась пестрая темнота, зал веселился и сверкал голыми плечами женщин, бокалами и улыбками.
– Передо мной стоят 10 бутылок пива. Тот, кто выпьет быстрее всех, получит право на ламбаду с нашей новой сотрудницей!
Лена в ужасе дернулась со сцены, но навстречу ей уже валила толпа желающих попить пива.
– Приз, а ну стой где стоишь, – примирительно зашептал Миша. – Дай людям жизни порадоваться.
Лена в тоскливом ужасе оглядела шумно радующихся неизвестно чему мужиков.
– Так-так, – голосом Деда Мороза на елке в детском саду проговорил массовик-затейник. – Итак, кого мы здесь видим. Цвет общества. Особенно радостно наблюдать нашего бухгалтера Юрочку, который стоит в очереди двенадцатым, хотя бутылок всего десять, как уже было объявлено ранее. Конечно, кому как не бухгалтеру-экономисту знать, что итог зависит не от арифметических действий, а от мастерства считающего! Но с пивом, Юрик, не тот случай. Уж извини!
На дрожащих ногах Лена дождалась окончания пытки и пошла танцевать ламбаду с маленьким толстячком, деликатно отошедшим от нее на метр и медленно вращающим огромным круглым тазом. Сбежать не было никакой возможности, поскольку коллеги тесным кругом обступили танцующих и подбадривали их аплодисментами. Еле живая от стыда, Лена топталась до самого конца танца, пока все не отвлеклись на новый конкурс.
– Потрясающе, – защебетала какая-то блондиночка. – Вы так здорово танцуете. Пойдемте к нам!
Лена послушно двинулась за ней, как коза на веревке. Ей что-то наливали, она пила, потом танцевала, а в голове, периодически сталкиваясь, катались две тяжелые свинцовые мысли: почему Вадим не пришел и как прошло ее знакомство с коллективом?
Ближе к ночи и эти две мысли куда-то пропали, оставив в сознании приятную пустоту. Она лихо отплясывала все мыслимые и немыслимые танцы, пока не почувствовала легкую дурноту.
– Где удобства? – навалилась она на Марину, изумляясь неровности звуков, извлекаемых из одурманенных алкоголем связок.
– Направо по коридору, – нечетко проинформировала ее Брусникина.
С трудом сориентировавшись, где в коридоре «право», Лена пошла вдоль стены, ощущая себя матросом на корабле в сильнейший шторм. Где-то впереди тихо ругались два голоса.
– …отстань! Да, я такой, уже не переделаешь!
– Почему бы тебе просто не подойти к ней? Она же даже ударить тебя не сможет, не допрыгнет, – легкий смешок и покашливание.
– И что сказать?
– Веришь? Сейчас – что угодно. Она уже чуть теплая. Бери в охапку и вези домой. Я специально с девчонками договорился, они ее до полной отключки напоили. Не вращай глазами. Уже весь центр в курсе, почему ты в отпаренных брюках ходишь и кому цветочки носишь. Я им обещал, что ты только поговоришь, а руки распускать не будешь, так что не подведи меня.
– Рехнулся?! – выкрик был настолько возмущенным и резким, что Лена едва не споткнулась.
– Ну и дурак. Куй железо, не отходя от кассы. Проворонишь, уведу твою зазнобу.
– Я таких шуток…
– Все-все. Умываю руки. Ты просил совета, я тебе его дал. Но тебе он не подходит. Прощевай, коллега.
– Миш!
– Все, дальше сам. Я танцевать хочу.
Из-за угла вывернул дизайнер Миша:
– О, Леночка! На ловца и зверь бежит. Что ты делаешь сегодня вечером?
Ответом ему был тягостный вздох. Лена не то что не могла красиво и остроумно ответить, она вообще утратила способность говорить. Ощущение было такое, словно кто-то протер мозг тряпочкой и распрямил извилины. Она одобрительно улыбнулась и похлопала Мишу по плечу, после чего попыталась обойти его, но не рассчитала кривую поворота и повисла у обрадованного дизайнера на шее. Здравый смысл подсказывал, что как раз в этом месте ей должно было стать стыдно, но было почему-то очень весело. Она отлепилась от тщедушного Миши и снова налегла на стену, приятно холодившую разгоряченный лоб.
– Стас, – крикнул Миша. – Освободи помещение, тут девушка твоей мечты ползет.
Лена печально помахала сисадмину рукой и захлопнула у него перед носом дверь. Умыв лицо, она почувствовала себя значительно лучше. Мыться пришлось долго, поскольку водостойкая тушь оказалась не такой уж стойкой и тут же перекочевала на щеки. Решив, что жидкое мыло для рук – не хлорка и особого вреда физиономии от него не будет, Лена, громко фыркая, начала смывать остатки макияжа. Руки слушались плохо, поэтому к концу водных процедур она умудрилась забрызгать блузку и основательно намочить волосы.
– О! – обрадовался ее появлению Миша. – Как парок? Чего веник не взяла? Гляди-ка, молодец какая – голову даже помыла!
Стас сумрачно смотрел на молчащую Лену.
– Ну, я пошел, – Миша со всей силы треснул сисадмина по спине. – Не скучайте тут.
Лена с интересом разглядывала понурого Стаса. Когда молчание стало совсем уж неприличным, он пробормотал:
– Пойдем потанцуем.
Лена изумленно хлопнула мокрыми ресницами:
– Потанцуем?!
Вопрос прозвучал так, словно он предложил нечто немыслимое, например, помочь поменять колесо или почитать вслух «Капитал» Маркса.
Стас растерялся и залился краской. А Лена начала хохотать. Смех был горьким и почти истеричным: вместо широкоплечего красавца Вадима ее приглашает на танец этот похожий на больного журавля компьютерщик.
Потоптавшись рядом с веселящейся из последних сил Леной, он вдруг резко развернулся и пошел в зал.
– Вот здорово! – горько поджала губы Лена. – Даже этот слинял.
В понедельник цветов не было. Вадим уехал в командировку. Лена откровенно грустила и постепенно вливалась в коллектив. После дебюта на юбилее переводчица перешла в категорию «своя в доску» и уже не сидела за столиком одна.
На улице резко теплело. Зима безвозвратно утекла в люки, а на душе радостно щемило от предвкушения чего-то большого и светлого. Лена ждала возвращения коммерческого директора, как ребенок ждет Нового года: с восторгом и замиранием сердца. Она не забыла горечи последних месяцев, но все еще надеялась, что ее третий мужчина будет другим.
Неделя проползла, как беременный удав. Дни тянулись бесконечно долго, Вадим пропал, а Лена уже просто бредила его голосом, его улыбкой, воображая себя то принцессой в башне, то Золушкой, то Джулией Робертс в ожидании своего Гира.
В пятницу он так и не появился. Лена сидела в пустом офисе и грустно разглядывала сереющее сквозь жалюзи небо. Домой не тянуло, но ночевать в кабинете хотелось еще меньше.
Она медленно оделась и вышла в коридор. На лестнице маялся длинный тощий силуэт. При ближайшем рассмотрении это оказался Стас.
– О, а я думал, что все уже ушли, – как-то натянуто забормотал он.
Лена вежливо кивнула ему и бросила, проходя мимо:
– Заработалась я сегодня. До понедельника!
Она не оборачиваясь помахала рукой и ускорила шаг.
– Может, посидим где-нибудь? – прошептал Стас, но стук каблучков заглушил его предложение. Он обессиленно прислонился к стене и зло пнул загудевшие перила.
Лена поехала в центр. Она брела вдоль ярких витрин, разглядывала людей, афиши,
