– Но ведь он темный маг… а ты долго был белым.
– Белый маг в моем представлении, – по голосу Джара чувствовалось, что он улыбается, – это как бы яйцо. И оно долго созревает, а потом вылупляется темный или черный птенец. А некоторые так и остаются навсегда в яйце.
– Боюсь, – горько усмехнулась хранительница, – я тоже яйцо.
– Я бы так не сказал, – посерьезнел маг. – Ты уже вылупившийся птенец, причем очень редкий, снежно-белый. Хотя я долгое время считал тебя просто легкомысленной бабочкой и теперь рад, что ошибался. Спасать бабочек – не самое приятное занятие. Извини.
– Ничего, я и сама теперь понимаю, что именно бабочкой эти годы и жила. И больнее всего понимать, что родители отдали жизнь ради того, чтобы я прозрела, – вздохнула Леа и вдруг решила приоткрыть учителю краешек тайного знания: – Ведь только после смерти матери я могла стать полноправной хранительницей, и после этого действие браслета должно было исчезнуть. Жаль, что мать не догадывалась о более простом способе, она изобрела бы, как нечаянно показать мне истинное лицо жениха.
– Не думай об этом, – оглянувшись, внимательно уставился на ученицу маг. – Забывать не нужно, да и не удастся. Но можно не держать это постоянно в уме и напрасно не терзать себе душу. Ты ничего не в силах изменить, и никто не в силах. Просто скажи им спасибо и живи. Подарив тебе свободу, взамен мать передала нелегкую ношу хранителя, и я пока даже не могу ясно представить всех трудностей этой обязанности. Но точно знаю одно – их немало и в одиночку ты не справишься. Эгрис это тоже понимает, потому и делает все, чтобы тебе помочь. Могу даже сказать по большому секрету – он просто локти кусает, что не догадывался прежде о ваших способностях или умениях. Иначе уже давно потихоньку заменил бы Кайора на преданного гильдии человека, и сейчас не о чем было бы волноваться.
– Но… – нерешительно запротестовала Леа и смолкла задумавшись.
Действительно просто, но не совсем понятно, как бы этот новый Кайор обошелся с ней. Продолжал бы изображать с нетерпением ожидающего свадьбы жениха или постепенно отстранился, отпустив ее на волю? Не стало бы это ударом для влюбленной глупышки? А если бы все же решил жениться и когда-нибудь, лет через тридцать, она бы внезапно с ужасом поняла, что замужем за совершенно чужим ей человеком и исправить уже ничего невозможно? И такой ли бескорыстной была бы помощь Эгриса? И искренна ли сейчас? Или он все же понимает, что может сейчас хоть осыпать Леаттию золотом, но если она вдруг поймет, что темная гильдия недостойна источника, то закроет его, не поколебавшись?
– Ты так долго сердито сопишь, – Джар повернулся к ученице вместе с креслом и пытливо вгляделся в ее лицо, – что мне становится тревожно. Что такого страшного я мог сказать, что ты начала делать мрачные предположения?
– Пытаюсь представить, какой стала бы моя жизнь, если бы Эгрис подменил Манреха, – честно призналась Леа и тихо добавила: – Трудно быть только что вылупившимся птенцом, не знающим, кому можно доверять, а от кого нужно бежать. Но ты прав, надо держаться. Я и стараюсь, но слишком быстро перевернулась моя жизнь и все стало другим, неправильным и незнакомым.
– Ну, некоторые вещи остались прежними, – хитро ухмыльнулся маг. – Например, учитель алхимии и зельеварения. Ну-ка, расскажи мне о чудесных свойствах корней злостного сорняка, с которым упорно борются все огородники. Кстати, как его зовут?
– Пырей, – само всплыло в памяти графини название, и она начала уверенно перечислять лечебные свойства бросовой, казалось бы, травки: – Опытный травник может сварить из его корней зелье от многих болезней, в голодные весны их можно сушить и молоть, как муку, и хлеб с ней будет сытным и целебным. А сок и настои корней поднимают слабых детей и возвращают молодость старикам.
– Хорошо, – довольно улыбаясь, похвалил Джарвис, память у хранительницы и в самом деле оказалась отличной, если она может без запинки пересказать задание, выученное почти полтора года назад.
Их уроки прервались сразу после гибели отца Леаттии.
Глава четырнадцатая
До хуторка, неподалеку от которого их ожидали молодые маги с лошадьми, сфера добралась далеко за полночь. К этому моменту Леа давно спала, уютно устроившись в подросшем кресле, укрытая пушистым вязаным покрывалом, а Джар сидел к ней спиной, глядя в раскинувшуюся за передним окном звездную темноту.
Он любил такие вот ночные полеты, занимавшие несколько часов по сравнению с порталами, зато тратившие намного меньше энергии. Хотя гильдия тщательно собирала исходящий из источника ручеек, видимый сильными магами как голубоватая струйка дыма, развесив на его пути множество пирамидок, камней и горшков с растениями. Да и город маги построили вокруг источника только ради этого, и у каждого в центре флюгера была искусно вставлена притягивающая энергию пирамидка. Но главным было все же другое: в такие минуты ему намного лучше думалось и внезапно становились ясны и просты задачки, которые никак не хотели решаться в ином месте.
Знак от посыльных, пришедший на сигнальный браслет, легонько кольнул запястье, и маг торопливо открыл крышку плоской шкатулки с зеркалом.
– Тут бродят какие-то подозрительные личности, – обеспокоенно пробормотал один из старших учеников юношеским баском и смолк, а взамен послышались встревоженные крики и звон оружия.
– Проклятье, – тихо рыкнул себе под нос маг, и сфера стремительно ринулась вниз к неширокой прогалине, через которую проходила нитка галечной дороги.
Сейчас Джарвис видел ее только в клубящейся светлым туманом обзорной пластине, выточенной из целого кристалла горного хрусталя и прятавшейся под крышкой, укрепленной перед окном шкатулки.
Зато представлял очень отчетливо. Доводилось бывать в Овертоне, тут галька – любимый материал для дорог и площадей. В городах местные умельцы умудряются выложить из цветных камушков целые картины, ревностно соревнуясь между собой в мастерстве.
– Мы падаем? – повозившись, зевнула за спиной мага его необыкновенная ученица, поразив Джара неожиданным спокойствием.
– Срочно садимся, – ответил он, следя, как на пластине появляются из тумана крохотные силуэты пятерки магов, снабженных для удобства особыми амулетами, подающими собратьям по гильдии знак голубым сиянием.
Чуть позже появилась и толпа темных фигурок, уверенно окруживших магов и постепенно оттеснявших их от сбившихся в сторонке лошадей.
– Почему? – Леаттия уже заглядывала магу через плечо, пытаясь хоть что-то рассмотреть в по-прежнему темном окне.
– На наших охранников напали, – буркнул он, наконец-то оказавшись над коллегами.
Хотя ни одного магистра тут быть не могло, такие задания Эгрис обычно дает молодым мастерам или даже подмастерьям, но дело ведь не в звании. А в том, насколько у них совпадают интересы и жизненные принципы.
– Что будем делать? – деловито осведомилась хранительница, мигом забыв о собственных бедах.
– Башню, – отдавая сфере мысленный приказ, пояснил Джар и строже добавил: – Никуда не ходи, сиди тихо.
Кресло, недавно бывшее удобной лежанкой, снова сжалось, а на полу появился светлый квадрат люка. Приглаживая растрепанные волосы и оправляя блузу, Леа поспешила занять свое место.
Она не могла видеть, как
