Жаль, конечно, но в таком случае придется существенно урезать развлечения молодых герцогов. Дураком Зелад никогда не был и искренне презирал людей, увлеченных лишь собственной выгодой, но никогда не думающих о будущем своих потомков.
Огонь угас, осыпаясь с широкого подола герцогини душистыми лепестками розмарина, и она наконец обернулась к зачарованно молчавшим зрителям.
– С возвращением домой, ваша светлость, – низко склонился перед девушкой жрец и попытался опуститься на колени, но она мигом пресекла это намерение:
– Встаньте, святой отец, вы и так много лет несли тяжкую ношу. Сегодня же возвращайтесь в те покои, которые строились специально для вас. Памтсон, проследите.
Долговязый дворецкий, скромно мявшийся в уголке возле дверей, покорно кивнул, но взглянувшая на него Леаттия успела заметить расцветшую на губах слуги счастливую улыбку. Однако расспросить, чему он так рад, герцогине не удалось. Правители обступили ее дружной толпой, забросали поздравлениями, комплиментами и заверениями в самых добрых намерениях. Каждый счел необходимым пригласить новоявленную правительницу посетить с ответным визитом свой дворец и предложить помощь в управлении обретенным государством.
После того как они величаво отступили в сторону, к Леаттии ринулись придворные, намереваясь осыпать герцогиню цветами и клятвами верности, но внимательно наблюдавший за церемонией Эгрис шагнул вперед, поднял руку и спокойно сообщил:
– Уважаемые дамы и господа! Ее светлость Леаттия Брафорт рада видеть вас здесь и желает сообщить, что все вы предварительно прошли проверку на лояльность к вернувшемуся роду Брафорт. Поэтому теперь не будем тратить время на разговоры, герцогиню желают видеть подданные, и она приглашает всех вас разделить с ней радость народа. Корзины помогут донести охранники.
Король Банлеи сориентировался первым – важно подал руку хранительнице и повел ее вслед за гордо выступавшим дворецким к лестнице на второй этаж. Именно оттуда, с балкона, покоящегося на окружающих парадное крыльцо колоннах, правители Брафорта с незапамятных времен обращались с речами и воззваниями к своему народу.
Ворота замка были уже распахнуты настежь, чего никогда не позволял себе Кайор, и выложенный плитами разноцветного гранита двор пестрел праздничными нарядами возбужденных неожиданной сменой власти горожан.
Пройдя по застеленному коврами балкону к перилам, украшенным ее родовыми флагами и цветами, Леа с минуту стояла молча, ожидая, когда ее заметят все и смолкнут. И пока глядела сверху на волнующееся народное море, отчетливо поняла, что сейчас нельзя ни много говорить, ни тем более обещать. Если она по незнанию посулит нечто невыполнимое, злопыхатели позже непременно ей это припомнят, сколько бы ни было сделано добра.
– Когда-то давно, – произнесла она звонко, едва стих шум, – мой прадед привел сюда по бездорожью, преодолевая горные перевалы, реки и нехоженые леса, свой отряд. Мало кто знает, сколько еще таких отрядов направлялось в тот год к возникшему в низине озеру, зато известно всем, что Юлиар Брафорт оказался самым смелым и мудрым. Он не только довел до этого места в целости и сохранности своих людей, но и основал город. Построил замок и первые ялы, нашел еду и топливо, а самое главное – сумел заслужить уважение и доверие своих подданных. Сегодня тяжесть герцогской власти легла на мои плечи, хотя я далеко не так сильна и мудра, как мой прадед. Поэтому не обещаю прямо сейчас решить все накопившиеся у вас проблемы. Но могу сказать твердо: постараюсь сделать все возможное, чтобы разобраться с ними как можно скорее. И в этом мне готовы помочь люди, спасшие меня от жестокого безумца и доказавшие за последние дни свою дружбу и преданность. А сегодняшний день объявляю праздником, и пусть не будет на нем голодных и печальных! Для всех желающих повеселиться на центральной площади сейчас накроют столы!
Последние слова Леаттии подсказал дух, пообещавший лично присмотреть за тем, чтобы к тому моменту, как эти люди доберутся до обещанного угощения, вертела с жареным мясом и бочки с элем и медом там уже стояли.
Горожане дружно выкрикнули троекратное «виват» и прежде, чем ринуться к обещанному застолью, швырнули вверх букетики цветов, веточки розмарина и мелкие безделушки, стараясь забросить их на балкон. Знатные гости и слуги в ответ кидали цветы и горстями рассыпали на головы горожан душистые лепестки.
Они почему-то падали неправдоподобно медленно, кружась, как зонтики одуванчиков, и горожане, не спешившие к бесплатному угощению, подставляли ладони, ловя эти безыскусные дары. И потрясенно замирали, обнаружив в руках не разноцветные душистые клочки, а ленты, косынки, шарфики и маленькие кошельки с серебром. А еще туески с конфетами и пирожными, краснобокие яблоки и желтые груши. На площади поднялась веселая суматоха, народ начал гоняться за лепестками, но скоро заметил, что подарки выпадают лишь из добровольно прилетевших в руки цветов. Многие женщины из тех, кто одет побогаче, раздавали упавшие в их ладони конфеты детворе, и вскоре у всех малышей были полны карманы.
Тем временем легкий ветерок неспешно вынес облако лепестков за ворота, развеял по городу, и с умилением следившая за этим Леаттия больше не сомневалась, что сегодня каждый получит от нее хоть небольшой дар.
– Начинаете баловать народ, – безразлично произнес эмир, глядя вслед улетающим цветам, и непонятно было, одобряет он это действо или осуждает.
– Просто показываем людям возможности новой герцогини, – так же мирно отозвался Эгрис и, учтиво склонив голову, предложил: – Ваши величества, позвольте от имени новой хозяйки этой страны пригласить вас к столу.
– Благодарю, – вежливо кивнул король Банлеи. – К моему великому сожалению, меня ждут неотложные дела. Но я готов прислать вам с посольской миссией своего сына, он как раз мечтал побывать в этих легендарных краях.
– Мы будем рады всем послам и гостям, – одарила короля лучезарной улыбкой Леаттия. – И еще раз большое спасибо за помощь в судействе. Самой мне не хватило бы смелости наказать бывшего жениха.
– Я рад был оказаться вам полезным, – тонко улыбнулся его величество и исчез так стремительно, словно растаял.
– Какие необычные у вас порталы, – задумчиво пробормотал герцог Овертонский и привычно оглянулся на стоящего за плечом магистра. – Зелад, а тебе известно это заклинание?
– Да, ваша светлость, – суховато сообщил тот и еле слышно добавил: – Но об этом позднее.
– Тогда я тоже отправлюсь домой, – успокоился всецело доверявший ему Виториус. – Ее светлость Меодона наверняка тревожится. Но мы тоже пришлем сюда послов, ваша светлость! Мои сыновья жаждут посмотреть мир. Вы ведь никогда их не видели?
В его словах слышалась гордость за рослых красавцев, и хотя Леаттия вовсе не разделяла родительского умиления, спорить не стала. Юным герцогам от этого все равно никакой пользы не будет, а для соседских отношений только вред. Но и отвечать не стала, лишь, припомнив поучения своей учительницы по этикету, кротко улыбнулась и потупилась.
– Значит, ждите, – одарил ее благосклонной улыбкой герцог и пропал так же молниеносно, как Тилиред.
Остальные правители не пожелали отступать от заданного королем Банлеи порядка, раскланялись так же доброжелательно и исчезли, пообещав
