— А где Наста?
Ну наконец-то он пришел в себя. Я окинул взглядом держащегося за голову дворянчика и вздохнул…
Глава 4
Рассказ получился коротким, но весьма содержательным. И как ни удивительно, дворянчик вроде бы в него поверил, хотя доказательств я ему не представил. Впрочем, если понадобится, можно будет сводить его к роще и продемонстрировать то немногое, что подтвердит мой рассказ. Правда, для этого придется выждать некоторое время, чтобы не нарваться на тварей или возможного контролера. И об этом я тоже ему рассказал. Мальчишке хватило.
А пока дворянчик приходил в себя и примерял вытащенный мною из заплечника и брошенный ему запасной колет, я пытался понять, что вообще толкнуло меня прийти на помощь этому… куренку. А если приглядеться к спасенному, назвать его иначе язык не поворачивается. Шестнадцатилетний недоросль, третий сын какого-то барона из центральных провинций империи, неизвестно каким ветром занесенный в наши края, вместо столицы, где его ждало теплое место студента Университета, под крылышком императора. Мир он, видите ли, посмотреть решил, прежде чем оказаться запертым в университетском городке… это по его собственным словам. Ну недоросль и есть. Ленбургские одногодки по сравнению с этим баронским сынком просто самые рассудительные люди на свете. Мрак!
— А где моя шпага, сударь Дим? — одернув в очередной раз великоватый ему колет, вдруг спросил этот…
— Пир Граммон, — подсказал сосед. Ну да, сударь Пир Граммон, третий сын барона Граммона, владетеля Бордэс, так он, кажется, представился.
— Там же, где ваш кинжал и камзол… сударь Пир. Очевидно, послужил зубочисткой какому-то бредню, — ответил я.
— Надо забрать. — Он даже кулаком по раскрытой ладони прихлопнул. И тон уверенный такой! Идиот.
— Не выйдет, — покачал я головой. — По крайней мере, не в ближайшие несколько дней.
— Это клинок моего деда! Он мне сам вручил его перед смертью, и я не могу вот так его лишиться! Как вы не понимаете?! — воскликнул дворянчик, но, не увидев на моем лице сочувствия, вдруг дернул головой и, закаменев, процедил через губу: — Впрочем, какого понимания я мог ожидать от быдла? Черни недоступно…
Что там должно быть недоступно черни, я не дослушал. Уроки деда и жизнь в Ленбурге сказались быстрее, чем бароненок успел закончить свою речь. В следующий миг мой кулак впечатался в челюсть Граммона, и тот, нелепо взмахнув руками, кубарем покатился по земле.
— Слушай внимательно, идиот. — За шкирку подняв мотающего головой Пира на разъезжающиеся ноги, я прислонил куренка к дереву, чтобы не упал, но воротника рубахи из руки не выпустил. На всякий случай. — Тебя привели в Пустоши на убой, как телка на веревочке, и у тех, кто тебя сюда притащил, были все шансы на успех, если бы рядом не оказался я, «чернь» и «быдло». И только благодаря мне ты сейчас стоишь на своих двоих, живой и здоровый, одетый в мой колет, с моим кинжалом на поясе, но даже не подумал поблагодарить за спасение, несмотря на всю твою дворянскую честь и высокое происхождение.
— Я… — Куренок, кажется, оклемался от удара и попытался что-то возразить.
Не вышло. Я крутанул рукой ворот, за который удерживал дворянчика, да так, что тот подавился словами. Но душить не стал. Отпустил. Граммон чуть постоял, покачиваясь, словно былинка на ветру, и мягко съехал по стволу дерева наземь.
Глянув на понурого мальчишку, бездумно смотрящего куда-то вдаль, я хмыкнул и отошел в сторону. Гнев мой погас так же резко, как и загорелся.
— Извините, Дим, — спустя минуту проблеял Граммон. — Я вспылил и был не прав. И… спасибо, что не бросили там, у рощи.
— Проехали, — буркнул я в ответ, в стиле соседа.
— Что?
— Ничего. Забудем о происшедшем. Я тоже не должен был распускать руки, — вздохнул я.
Мальчишка молча кивнул, наблюдая, как я собираю лежащие на земле вещи и укладываю их обратно в заплечник.
— Мы познакомились в Бринно, это городок на самой границе владений отца и имперского домена, — неожиданно заговорил Граммон. — На балу у бургомистра. Она была такой… все молодые дворяне были покорены ее красотой. Смех, Дим, если бы вы слышали ее смех. Он был… как перезвон колокольчиков. Такой нежный, переливчатый. О, я был счастлив, когда она из всех гостей выбрала меня для белого танца. А на следующий день мне пришлось выдержать три дуэли подряд от неудачливых претендентов на ее компанию. Отец и братья хорошо меня учили, я выиграл все три. Наста была впечатлена и предложила продолжить путь вместе. Как и я, она была в Бринно проездом, правда, ехала не в столицу, а в Ленбург. Я подумал, что другого шанса увидеть империю в ближайшие годы мне не выпадет, место студента в Университете никуда не денется, а отец, давая поручение, никак не ограничивал меня во времени его исполнения…
— Бешеной собаке семь верст не крюк, — прорезался сосед, и я мысленно с ним согласился. Действительно не крюк, тем более когда перед носом у собаки висит такой шмат мяса… Влюбился баронский сын, иными словами, до полной потери здравомыслия. Вопрос в одном: зачем он понадобился этой самой Насте? Не мое дело, конечно, но…
— Интересно, да? — Дух, кажется, и сам не прочь узнать подоплеку этой истории, да только времени на это у нас нет. Дело не ждет, и менять его на приключения Пира Граммона я не собираюсь. Я все-таки не третий сын барона, а сам Пир ничуть не похож на Насту. Пол не тот, и стати подкачали. В общем, ну их, эти приключения.
— Это точно. Адреналина нам и в руинах хватит, — согласился сосед и, чуть помолчав, поинтересовался: — А с этим дворянчиком что делать будем? Он же тут не выживет, а в город отправить — все равно что самим ему горло перерезать. По крайней мере, пока эта самая Миледи не уберется из Ленбурга.
— Миледи? — мысленно переспросил я.
— Наста, — пояснил дух. И ведь спрашивать, почему он ее так обозвал, почти наверняка бесполезно. С памятью у соседа не плохо, а очень плохо. Правда, лишь на знания из прошлой жизни. Ну и ладно. Сколько было этих незнакомых словечек, и сколько их еще будет.
— Граммон, я не буду спрашивать, почему эта самая Наста решила вас убить. Это ваши тайны, и меня они не касаются. Не возражайте, Пир, — жестом остановил я пытавшегося что-то сказать мальчишку. — Просто выслушайте. Возвращаться в город вам сейчас крайне опасно. То, что не получилось один раз, вполне может удаться вашим противникам со второй попытки.
— И что вы предлагаете? — все же вклинился в мою речь баронский сын.
— Мне нужен помощник, — честно ответил я. А что? «Черная благодать»
