Световые шарики Ригета отлично освещали засыпанный каменной крошкой, сыроватый и местами поросший коротким бурым мхом коридор. Подгоняемая нетерпением шустрой старушенции компания шла слишком быстро. Потому до истинной причины вызова знатока истории – сведений о вероятно уцелевшем храме Восьми – добраться они не успели. Кажется, в присутствии диры Иргай медленно делать то, что желала делать быстро она, было невозможно в принципе. Дядя наскоро поведал лишь о перемещении младших родственников с Земли и о получении ими в снах-видениях «квеста на возвращение Восьмерых». Он только перешел к описанию меток жрецов Алхой, Зебата и Ирната, когда к магическому свету шариков добавилось льдистое сияние чаш Ирната, разливающееся через открытую дверь. Дире Иргай, как той умной и красивой обезьянке из анекдота, невыносимо хотелось многого: допросить и исследовать истинных жрецов – раз, и оказаться наконец в старинном храме бога войны – два. Старая мечта победила. Света с Дэном удостоились многообещающего взгляда не то патологоанатома, не то проктолога, а потом старушка ринулась на штурм древнего святилища.
Чаши в старинном храме все так же были полны огня, все так же взирал на людей бог войны Ирнат, распахнув за спиной крылья с кинжальными перьями. Его лицо по-прежнему было скрыто пляской теней, но теперь Светка точно знала почему, и не пыталась встретиться взглядом со статуей.
– Эпоха Хождения по Вархету! Лишь тогда Ирната ваяли с крыльями, – благоговейно выдохнула сведущая дира, на пару секунд застыв на пороге.
Имела она в виду ту пору, когда восемь богов не только периодически являлись жрецам для посвящения и изредка пастве в храмах, а и свободно странствовали по миру, отнюдь не всегда раскрывая смертным свое инкогнито. О чем, ощутив явственное недоумение дремучих слушателей, дира поведала в конспективном порядке.
– Зачем Ирната стали делать бескрылым? Он же действительно крылат, – вставил Денис и признал: – Вот уж кому точно инкогнито сохранить бы не удалось, сколько косу-меч ни прячь.
– Боги умеют скрывать свои атрибуты, именно потому хождение часто оставалось тайной, если того хотели Восемь. Сакральным смыслом полной атрибутики изображений в ту эпоху являлось напоминание смертным об истинной силе богов и их власти. Позднее, когда снисхождение перестало являться нормой, обязательность использования атрибутики отошла на задний план, – пояснила дира. – Богов стало принято ваять без их атрибутов, добиваясь максимальной схожести с людьми.
– Почему? С ними красивее! – удивилась Светка, припоминая греческие традиции и молнии в руках Зевса, лук Амура, крылья у какой-то крылатой богини и те же волшебные сандалики и шлем Гермеса.
– Гипотез много. Доподлинно известно лишь одно: времена, когда боги пристально следили за тем, как их воспринимают смертные, миновали, – растолковала ученая.
– Да им никаких атрибутов для впечатлений не надо, достаточно просто рядом постоять и в глаза посмотреть, – пробормотал себе под нос Дэн, вспоминая опыт коротких встреч с тремя из Восьми. – Вы, кстати, чего-то ищете в храме, дира, или поглядеть на старинный раскоп захотелось?
– Ищу, – задорно, по-молодому сверкнули глаза старушенции. – Храм в достаточной мере стар, чтобы проверить гипотезу одного моего коллеги о символе Рата, присутствовавшем в каждом из святилищ Ирната.
– Мы поможем! Чего искать-то? – загораясь азартом бойкой бабки, тут же предложил Дениска.
– Яйцо! – провозгласила дира.
– Э-э? А на кухне или в курятнике нельзя пошарить? – сдал назад парень, заподозрив, что бабушка Иргай прибыла в замок в компании с тетушкой Шизой.
– Яйцо гигантского Рата! – уточнила для Дэна старушка, воздев вверх палец. – По легендам, собранным диром Керпатом, из такого яйца, порой появляющегося в старом храме, рождался большой призрачный ворон, способный перемещать не послания, но путников.
– Стоит вспомнить, где обычная птичка Рат письма хранит, у меня всякое желание пропадает что-то искать. Едва начну предполагать, как она их адресату отдает, и вовсе хочется развернуться и драпать отсюда, – шепотом поделился со Светкой брат.
Но, конечно, никуда не ушел. Напротив, принялся вместе со всеми осматривать пустую, не считая чаш, алтаря и статуи, залу храма. Яиц в ней, разумеется, не было и в помине.
Дэн пошел в своих поисках дальше всех в прямом смысле этого слова: пролез к самой статуе и попытался заглянуть за спину, под крылья – решил, вдруг возможно совместить свойство крылатости с яйценоскостью – но, увы, тщетно. Только зацепился за одно перышко и порвал рукав рубахи, хорошо еще не поранил в очередной раз руку.
Поиски четверка ненадолго прервала из-за появления Нерпата. Жрец, очевидно, не ожидал застать в храме посторонних и был озадачен мельтешением людей. Сам он в ответ на вопрос о причинах прихода смущенно поведал:
– Я служу Ирнату, сколько себя помню. Ему служили мой прадед, дед, отец. Я верный жрец своего бога. Ни единого раза не отступил я от канона службы в храме у замка, никогда не желал себе иного пути, но лишь в последние дни, ступив под сень этих стен, я впервые ощутил дыхание бога. И пусть он не являлся мне во плоти, частицу его дыхания принесли с собой посвященные вместе с меткой бога и образом Рата на кулоне. Этот храм помнит Ирната, и я хотел проникнуться сим дивным чувством.
Глаза мужчины блеснули подозрительно ярко, скрывая навернувшиеся слезы. Рука, сжимавшая традиционное копье жреца, нервно пристукнула по плите храма – наверное, заныла хромая нога, заставив сильнее опереться на копье. Нерпат впервые переживал нечто, подобное религиозному экстазу. Служить, соблюдя долг и следуя традиции, – одно, а служить, когда рядом живое подтверждение чуда и оправдание веры, – совсем другое.
Гнать жреца никто не стал. Напротив, объяснили причину детального изучения храма. Нерпат охотно подключился к поискам, загоревшись желанием прикоснуться лично к еще одному кусочку чуда. Шустро шнырять в силу возраста и хромоты у него не получалось, но глаза смотрели по-прежнему зорко.
Кстати, насчет хромоты. Была она вызвана давним, неправильно сросшимся еще в детстве переломом. Может, свежеиспеченные жрецы Алхой и смогли бы излечить ногу Нерпату, да только дядюшка строго-настрого запретил эксперимент на старике, предложив Дэну со Светкой потренироваться пока хорошенько друг на друге. Старинный приятель-жрец у него бы один, это племянников целых двое.
Светка сначала слонялась по храму вместе с братом, потом остановилась у алтаря и явно задумалась.
– Ты чего застыла? – Братец, успевавший везде и всюду, бесцеремонно пихнул ее в бок.
– Если ворон призрачный, может, и яйцо такое же и просто так его не увидеть. Призрачное, то есть невидимое или почти невидимое.
– Предлагаешь искать на ощупь? – восхитился идеей Дэн.
– Не знаю, – развела руками Светка. – Но искать надо, вдруг, если ворон может перемещаться в пространстве, он сможет вернуть нас домой?
– Вряд ли, Свельта, если бы птица Ирната могла перемещаться между мирами, боги уже вернулись бы на Вархет, – сожалея, промолвил дядюшка.
Однако предложение искать невидимое команда поисковиков приняла на вооружение.
Минут двадцать, играя в слепых котят, пятеро тыкались по
