– Как? – удивился я.
На самом деле я вообще никак на нее не смотрел, а просто дал волю воображению и представил, что будет, если на Тайный Сыск вдруг и правда свалится вся эта мелкоуголовная магическая хренотень, которой сейчас занимаются несколько сотен полицейских под руководством трудоголика Трикки. Первые пару дней будет весело, а потом меня, вероятно, запрут в приюте безумных, так что в общем все равно.
– Говорят, вы способны испепелить взглядом, – объяснила леди Кайрена. – Надеюсь, это обычные придворные сплетни, о Тайных сыщиках чего только не выдумывают, но если все-таки правда, не испепеляйте меня, пожалуйста. Я всего лишь пытаюсь объяснить, что формально имею право занимать свое место. В конце концов, должен же кто-то его занимать. А я – далеко не наихудший вариант.
– Судя по тому, что я о вас слышал, самый прекрасный из всех мыслимых вариантов, – согласился я в надежде, что высказанная вслух грубая лесть компенсирует моральный ущерб, нанесенный невысказанным вопросом. Улыбнулся, честно стараясь вложить в улыбку все свое обаяние разом, сказал: – Не буду вам мешать, – и аккуратно отступил к выходу. Рассудил, чем быстрей завершится ставший неприятным по моей вине разговор, тем лучше. А назавтра о нем никто уже и не вспомнит. Потому что у леди Кайрены куча дел, а у меня – тем более. Целых две кучи и еще щепотка, чтобы посыпать сверху, просто для красоты.
Но она остановила меня на пороге вопросом, который обычно действует на меня, как любимый прием сэра Кофы в бытность его начальником Правобережной полиции в Смутные времена. Я имею в виду своего рода невидимый «колпак», которым он накрывал преступников, после чего его жертвы не могли ни сдвинуться с места, ни колдовать, что, наверное, очень обидно, когда ты вконец распоясавшийся великий маг и волшебник, Младший Магистр какого-нибудь мятежного Ордена, совершенно уверенный, будто тебе все нипочем.
Леди Кайрена Умата никакой боевой магии не применяла. Просто спросила:
– А это правда, что у вас дома живут кошки? Но не как на фермах, а какие-то особенные? И их будущие котята заранее обещаны в дар Королю[8]?
Невиданное коварство. После того, как меня спросили про Армстронга и Эллу, я никуда не смогу уйти, пока не расскажу о них все, что вспомню, а вспомню я очень много, вот в чем моя беда.
Поэтому следующие полчаса я вещал, размахивая руками; боюсь, время от времени повторялся, но леди Кайрена оказалась благодарной слушательницей и не стала мне за это пенять.
Впрочем, окончательно разум я не утратил. В смысле так и не признался ей, что кошки у меня самые обыкновенные, с фермы при загородном доме родителей сэра Мелифаро, а легенда об их необычной породе родилась без моего участия, исключительно благодаря тому, что я поселил котят в городской квартире, чего никто из жителей Ехо в здравом уме делать бы не стал. Ну и плюс моя репутация: считается, что от меня можно ожидать чего угодно, кроме нормальной человеческой логики, понятных поступков и обычных, ничем не примечательных беспородных котов.
От кошек я предсказуемо перешел к собакам. Это, на мой взгляд, вполне простительная слабость: когда одна из живущих в вашем доме собак – гигантская овчарка Пустых Земель, а вторая – штатный преподаватель Королевского Университета, приглашенный туда сперва, конечно, больше ради забавы, но быстро завоевавший не только любовь студентов, но и неподдельное уважение коллег, хвастаться такими домашними питомцами перед девушками – естественная потребность любого нормального человека. А именно в этом вопросе я – эталон нормальности. Сияющий, недостижимый ее образец.
Неудивительно, что в финале моего бурного монолога леди Кайрена робко спросила, нельзя ли ей будет однажды взглянуть на этот удивительный зверинец, а я искренне ответил: «Да хоть сегодня», – потому что легко раздаю подобного рода обещания, не сверяясь со своими ближайшими планами, которые, впрочем, все равно совершенно непредсказуемы – это во-первых. А во-вторых, я просто привык, что в гостиной Мохнатого Дома вечно толчется столько народу, что даже если я нечаянно сгину навеки, приглашенных мною гостей все равно будет кому принять, да так радушно, что о моем отсутствии никто особо не пожалеет. Ну, то есть пожалеют, конечно, но далеко не сразу. А спохватившись, например, через дюжину дней.
Леди Кайрена всего этого, разумеется, не знала, из чего можно сделать вполне очевидный вывод: придворные сплетни наверняка чрезвычайно увлекательны и полезны для развития воображения, но практического толку от них никакого. В смысле правды о людях из них не узнать.
Во всяком случае она явно не была готова к тому, что фраза «да хоть сегодня» в моих устах означает не официальное приглашение, а просто разрешение зайти в мой дом в любое удобное время. И, вполне возможно, меня там застать, но вероятность этого события, будем честны, не особенно велика.
Поэтому когда я наконец вернулся домой – на самом деле совсем не поздно, примерно через полчаса после полуночи; для человека, успевшего не только выслушать от коллег и друзей чуть ли не дюжину разных правд о Королевском приеме, нанести короткий, исполненный сладкой педагогической муки визит на Темную Сторону и дважды поужинать, но и смотаться на побережье далекого Ариморанского моря за необходимой Джуффину технической консультацией, вернуться чуть за полночь это фантастически рано – так вот, дома я застал в гостиной сонную Базилио, специально поджидавшую меня, чтобы рассказать о вежливой голубоглазой леди, которая заявилась к нам в гости, ужасно смутилась, выяснив, что сэра Макса нет дома, и в ближайшее время, скорее всего, не будет, наотрез отказалась от угощения, не решилась погладить кошек, хотя они смотрели на нее с явной симпатией, четырежды извинилась и ушла. Только тогда у меня в голове сложилась объективная картина произошедшего: позвал человека в гости, сам при этом отсутствовал, даже зов не прислал, чтобы извиниться и перенести встречу – ну я получаюсь и свинья! Правда, не абсолютная, а относительная свинья, только с одной отдельно взятой точки зрения, со всех остальных – самый обычный я, к которому просто надо привыкнуть, и тогда все будет хорошо.
Некоторое время я раздумывал, не послать ли зов леди Кайрене, чтобы принести извинения и объяснить причины своего поведения, слегка приукрасив трудности, замедлившие мое продвижение к дому, чтобы она не держала зла. Но
