— Лесс, милый, мама проснулась, но она так слаба… я прошу, не утомляйте ее сильно.
— Разумеется, дорогая.
Джин прикусила язык, хотя вопрос, сколько же она стоила, так и рвался с языка. Раз уж «дорогая»?
Лесс замешкался на пороге комнаты. Он не привык к такому. Было сумрачно, пахло каким-то лекарством, Кларисса Брайс лежала, откинувшись на подушки, и составляла разительный контраст с веселой, остроумной, цветущей женщиной, к которой привык Лесс.
Запавшие глаза с кругами под ними (сажа, нанесенная умелой рукой), бледные тонкие руки (Джин прикусила губу, увидев, что на одеяле остается след. Переборщили с пудрой!), хрипловатый голос…
— Лесс, дитя мое, я рада вас видеть.
Джин сверкнула глазами — мама, переигрываешь! Но Кларисса даже и не подумала останавливаться.
— Надеюсь, вы в добром здравии? Я вот, увы, не могу им похвастаться. Возраст…
— Что вы, леди Брайс! Вы замечательно выглядите, — ложь застряла в горле у Лесса так, что он аж поперхнулся. Кларисса благородно сделала вид, что ничего не заметила, и закашлялась. А не надо было мороженое кушать. Да еще в таких количествах!
— Надеюсь, вы надолго в городе?
— Леди Брайс, я хотел… я хотел пригласить вас с Джинджер в Кон’Ронг!
— Простите?
— Я сделал Джинджер предложение, и она его приняла. Мы просим вашего благословения.
Кларисса закашлялась еще более страшно, едва не до приступа.
— Я согласна, Лесс. Но вы пообещаете сделать мою дочь счастливой.
«Безумно трогательно», — съязвила про себя Джин. Но на Лесса подействовало.
— Леди Брайс! Я… я…
Сквозь заикания и вздохи пробилась истина. Жизнь положит, но Джин осчастливит! Потом воскресит и осчастливит повторно.
Тьфу!
Еще полчаса ушло на раскланивания, которые надоели Клариссе так, что женщина принялась изображать подыхающего лебедя уже через двадцать минут. И наконец родилась истина.
Кларисса не может встать на пути дочкиного счастья, а потому Лесс берет невесту под нежные ручки и везет в родовой замок. Знакомиться с мамой, с семьей, да и вообще показать себя во всей красе. Чтобы не было никаких проблем, нанимают девушке временную компаньонку, завтра же обратятся для этой высокой цели в агентство.
Кларисса выздоравливает — и отправляется вслед за дочкой.
Разумеется, тут было все. И вдохновенное: «Мама, как же я могу тебя оставить!» — от Джин.
И не менее воодушевленное: «Дочка, моя жизнь заключается в твоем счастье!» — от Клариссы.
И смущенное: «Леди Брайс, я бы никогда бы…» — от Лесса.
Все было так трагично, что Кларисса даже прослезилась под конец. Во всяком случае, так подумала Джин, которая проводила Лесса и вернулась к матери.
— Мам, ты плачешь?
— Ага…
— Мам, ты что? Я же не хотела…
— Я тоже. Но эта проклятая сажа мне в глаз попала.
Занавес!
* * *Конспирация — зло?
Нет, зло — это отсутствие денег.
Если статьи в газету можно было послать по почте, то забирать деньги Джин приходила лично. Редактор предлагал открыть счет в банке, но Джин боялась рисковать. Мало ли кто заметит, что ее счет пополняется после выхода статей. Или узнают, откуда на него идут деньги.
Тогда Ядовитый плющ удушат тем самым плющом.
Оставалось лишь договариваться и по вечерам ходить в один тихий квартал. К маленькому домику, в котором ждали Джинджер ее деньги за статьи и рисунки.
Риск?
А жизнь вообще рискованная штука. Можно влипнуть на ровном месте…
Вот это и случилось с Джинджер.
Вечер, городская улочка, девушка в плаще и трое пьяных матросов — картина кошмарная. Убежать не получится, только не в этих жутких юбках, драться… смешно звучит.
Впрочем, это единственное, что остается.
Орать громко и бежать быстро, авось не поймают, все же пьяные…
— Девушка, пошли с нами!
— Нам как раз женской компании не хватает!
— И женской п… тоже!
Джинджер молча развернулась и бросилась наутек. Хорошо хоть, туфли с лентами, с ног не слетят.
Далеко бы она не убежала, но…
За спиной послышались крики, хрипы, удары…
Джин не сразу смогла затормозить и обернуться. Легкие горели, ноги болели, а грудь ходила ходуном так, что сейчас, казалось, порвет лиф платья и плащ.
Впрочем, и когда она обернулась, ей это ничего не дало. Трое пьяниц лежали почти в рядочек, а мужчина в темном плаще вытирал руки, испачканные чем-то красным.
— Вы в порядке, леди?
— Д… а-а-а…
Слово получилось выдохнуть в два приема, вместе с изрядной порцией воздуха.
Мужчина кивнул, не снимая капюшона.
— Это не лучшее место для молодой девушки. Вы позволите проводить вас до дома? Мало ли кто, мало ли что?
Джинджер кивнула.
Мужчина пригляделся повнимательнее, вздохнул и предложил ей руку.
— Обопритесь, леди. Мы сейчас постоим, чтобы вы пришли в себя, а потом пойдем потихоньку. Я бы взял вас на руки, но такое зрелище соберет больше зевак, чем бродячий цирк.
Глухой низкий голос с рокочущими нотками, сильное предплечье под пальцами… и непроницаемая чернота под капюшоном.
Джинджер попробовала вглядеться, но спаситель покачал головой.
— Прошу вас, леди, не надо.
— Хоро… шо, — слово получилось почти полностью, прогресс. Скоро и идти сможем. — Кто вы?
— Мое имя вам ничего не скажет. Я родился далеко отсюда и рос в другой стране.
— И все же?
Мужчина рассмеялся.
— Обещаю ответить на ваш вопрос, если вы ответите на мой. Как случилось, что молодая леди из хорошей семьи оказалась в этом квартале в такое время?
Джин фыркнула.
— Конечно, я навещала заболевшую тетушку.
— А меня зовут Айвен Смит.
Девушка оценила шутку и фыркнула.
— Лорд Смит, прошу вас, сопроводите меня до дома. Обычно я крепче и нервами, и здоровьем, но сегодня совершенно не
