Мало ли…
Слуги тоже люди, а если будешь относиться к ним, как к мебели, быстро споткнешься… о табуретку.
Мужчины молча жевали, выпивали в память Родригу, но первым слово взял все же Луис.
– Вы уезжаете завтра же. В Росталь. Оттуда в Атрей. И напишете мне, когда устроитесь.
– На адрес этого домика, – согласился Эрико. – Пришлю письмо про маританские ткани. Если напишу, что они есть, значит, все в порядке. Если нет – пришлось двигаться дальше. Тогда читай шифровку, код у тебя есть.
Луис кивнул.
Шифры не были чем-то новым, он неплохо в них разбирался, хотя и не любил. Самый простой, на палочке[7], или литорею[8], к примеру, он освоил еще в детстве. Но предпочитал более сложные, полиалфавитные[9]. Зашифровать текст с помощью таблиц было сложнее, но зато давало стопроцентную гарантию. Этот шифр не разберут, пока не вытряхнут из него таблицы, а уж если до этого дойдет, ему будет совершенно безразлично, что напишет Эрико.
– Поженитесь на борту корабля…
– И постараемся обеспечить тебя племянниками, – ухмыльнулся Эрико. Потом его лицо помрачнело. – Надеюсь, что будет мальчик.
Элисса молчала. Что она могла сказать по этому поводу?
Здесь и сейчас решалась ее судьба, но решалась далеко не худшим образом. Луис ее не убил, Эрико ничего и никогда не узнает, а она получит пусть странную, но семью. Почему-то она была уверена, что Луис Даверт будет на ее стороне, пока она не предаст первой. А предавать она не хотела.
Элиссу страшила болезнь, спящая в ее теле. Страшило одиночество. Страшило…
Детей она рожать не хотела, тут Эрико ошибался. Зачем детям ее болезнь? Но она еще что-нибудь придумает. Мало ли малышей, которым нужны родители? Они с Эрико еще могут ими стать, пусть не по крови, но хотя бы по духу.
А что не по крови…
Элисса видела Эттана Даверта. Пусть издали, но…
Его род она продолжать не хотела. Не дай Арден, твой ребенок посмотрит на тебя такими тигриными глазами, а ты поймешь, холодея от ужаса, что ему ни до кого нет дела.
Никакого…
Наверное, Эттана волчица рожала, да в родах и подохла. Впрочем, вслух Элисса ничего не сказала.
А на следующий день Эрико и Элисса выехали из Тавальена с почтовой каретой. При них почти не было имущества – так, сундук с самым необходимым, да клетка с голубями – дать Луису знать. Все остальное…
Бумаги много не весят, их и на себе можно спрятать. Доехать до Ростали, дать знать Луису, сесть на корабль…
Влюбленным предстояла сложная задача, но и Луису не легче. Ему надо прикрыть их до того, как они выйдут в Море. Потом-то Эттан их уже не достанет, там его власти нет. А еще – сбежать самому. И это самое сложное.
Но Луис не сомневался, что справится. А риск… что ж, ему не привыкать.
Массимо обещал отправиться с ним, а больше не было у Луиса Даверта во всем Тавальене ни одной близкой души. Так что и жалеть не стоило. Ни о чем.
Род Карнавон– Как ты себя чувствуешь?
Алаис погладила вполне себе выпирающий животик. Прислушалась.
Под ладонью словно рыбка плеснула. Забавно ощущать себя аквариумом.
– Отлично.
– Напугала ты нас…
Лизетта потрепала Алаис по отросшим волосам.
Уже не рыжим, но и не белым. Светло-светло-пепельным. Алаис чуть оттеняла их смесью хны и басмы, и оттенок получался почти натуральным. Пусть грязно-русым, но зато неброским и немарким. А что еще надо?
Глаза тоже потемнели, теряя фиолетовый оттенок. Сейчас они были сизыми, ближе к синему, чем к фиолетовому. Но это и неплохо.
Как и пигментные пятна на лице. Судя по их количеству, беременность серьезно ударила по гормональному балансу Алаис, и это отразилось на окраске.
Уже не платиновая блондинка с красными глазами, а невзрачно-русая личность с серо-синими или сизыми… кто их там разбирать будет?
Не красные – и ладно!
Спасибо Ардену, Мелионе, Ириону и Маритани. Всем сразу и каждому по отдельности.
К сожалению, гормональный стресс бьет не только по расцветке, но и по самочувствию. И вот ведь беда – не тошнит, нет отеков и прочих радостей токсикоза, но в любой момент можно упасть в обморок.
Вот просто стояла – и упала. Сидела – и отключилась. Ощущения, надо сказать, прегадостные. Кружится голова, темнеет в глазах, и мир принимается раскачиваться и звенеть, словно большой колокол. С другой стороны…
На работу ходить не надо, машин тут отродясь не водилось, а если отключишься дома, всегда помогут слуги. Прибегут, подсунут под нос гнусную нюхательную соль… бэ-э-э. Здесь ее производят перегонкой рогов и копыт невинно убиенного скота. Потом добавляют ароматические масла, рассыпают в стеклянные флаконы и крепко затыкают пробкой.
Нюхайте-с…
От вони начинало тошнить, зато головокружение уходило. А вчера Алаис просто не успела. Сидела, наигрывала на гароле, под легкий аккомпанемент рассказывала сказку о калифе-аисте и прозевала момент, когда закружилась голова. Так носом в инструмент и уткнулась.
Конечно, народ всполошился, захлопотали вокруг, привели в чувство, едва ли не на руках отнесли домой – пришлось пообещать, что как только почувствует себя лучше, обязательно расскажет, чем там все закончилось.
Лизетта тоже переволновалась, вызвала повитуху, но та ничего страшного не нашла. Обычное состояние, обычная беременность…
– Я исправлюсь. Вот еще месяца четыре – и вместо меня пугать будет кое-кто другой.
Лиз мечтательно улыбнулась:
– Дети – это счастье.
У Алаис было свое мнение на этот счет, но она скромно промолчала. И поинтересовалась другим:
– Для меня весточек не было?
– Арон сегодня с утра привез.
– Где?!
Подскок на кровати обернулся головокружением, и Алаис тут же откинулась назад, пережидая приступ. Лиз покачала головой.
– Вот. Держи.
На тонкой бумаге было написано всего несколько строчек, но каких!
Ах, Ланисия, кузина Лань, ты в очередной раз доказываешь, что Алаис Карнавон не была глупой даже в детстве. Ибо дура не подружилась бы с умной женщиной.
«Милая Лисичка.
Люблю тебя. Таламир в опале. Эфрон приезжал к нам. Тебя ищут.
На моего мужа рассчитывать не стоит, но я всегда с тобой. Жду вестей.
Лань».
Коротко и по делу. Ни слез, ни соплей. Люблю, жду, можешь на меня рассчитывать. Не на супруга, нет. Тому уже отсыпали золота за помощь, и наверняка он его взял. Это логично.
Деньги в хозяйстве нужны всегда, а Алаис ему ни сват, ни брат, ни сестра. Вообще никто, чтобы он соблюдал ее интересы.
Шестиюродная кузина жены?
Нашего плотника троюродный забор? Неубедительно. Зато Лань осталась верна сестре.
Таламир в опале?
Отлично, авось его и сожрут! Приятного аппетита дворцовым пираньям.
Эфрон? Вот уж кому мало досталось! С-сволочь! Что ж ему неймется-то? Чтоб ты на неглубоком месте утонул, зараза!
Алаис смотрела в окно и от всей души желала господам Таламиру и Эфрону всяческих жизненных неприятностей. Раз уж она по их вине вынуждена бегать, прятаться и изображать из
