– Если вы настаиваете на кишках и крови, я лучше пойду надену черную.
Корбин хватает Дженару за талию и усаживает к себе на колени.
– Да ладно, принцесса. Мы сделаем стариков, прежде чем ты хотя бы ноготь сломаешь. Джеб и Эл неправильно двигаются.
Дженара ухмыляется.
– О да.
– Ха! – Алисса ударяет мыском ноги по упавшему мечу, и он поднимается перпендикулярно, падая рукояткой прямо в подставленную ладонь. – Идите сюда и скажите это нам в лицо… Кор-би-нара.
Мы с Томасом переглядываемся и смеемся.
– Неплохо, спортсменка, – с улыбкой говорит Джебедия, размахивая рапирой. – Хочешь поспарринговать под ивой? – спрашивает он, подняв бровь.
– Ты и двух секунд не продержишься, – смеясь, говорит Алисса, и ее обручальное кольцо блестит в лучах солнца, когда она одним изящным движением перебрасывает шпагу из руки в руку.
– Ах так? – насмешливо спрашивает Джебедия, а потом, без предупреждения, поднимает Алиссу и перебрасывает через плечо.
Ее шпага летит наземь, а она хохочет. Джебедия тащит ее к дереву и вместе с ней вваливается под низко нависшие ветви.
Алисса с легкостью могла бы освободиться, прибегнув к волшебной силе. Но в том-то и дело. Она не хочет освобождаться от Джебедии. И никогда не хотела. Он во всех смыслах достойный ее спутник.
Мы с Алиссой обсуждали, что означает быть бессмертной… и как будет тяжело, когда Джебедия умрет, а она останется. Алисса уверяет, что справится – пусть даже взгляд у нее затуманивается, когда она представляет это, а лицо искажает мука. Но я верю, что ее преданность Морфею и Стране Чудес достаточно сильна, чтобы помочь моей девочке пережить эту потерю. И я знаю, что вечность, ожидающая Алиссу, будет прекрасна. Когда придет пора, Морфей окружит ее любовью и заботой.
Он будет обращаться с ней, как с королевой. Впрочем, он вел бы себя так, даже если бы Алисса не носила корону – просто потому что Морфей восхищается ее смелостью.
Она героиня, а я трусиха. Мой страх потерять Томаса перевешивает всю привязанность, которую я некогда питала к подземному королевству. Я бы не смогла прожить вечность без Томаса. И поэтому – в числе многих других причин – я рада, что в моей душе нет магии и я по-прежнему смертная. Даже если я переживу любимого мужа, то ненадолго. И эта неизбежность меня успокаивает.
Глядя, как Джеб и Алисса борются и смеются, я улыбаюсь. Они так похожи на нас с Томасом в их возрасте. Разница в том, что у них действительно есть шанс добиться всего, о чем они мечтают, поскольку между ними нет лжи. Страна Чудес – открытая книга, которую оба прочли. Они даже доверились Дженаре и Корбину.
Мне и Томасу до недавних пор недоставало правды, способной нас объединить. И я должна поблагодарить свою дочь за то, что она дала нам второй шанс и вернула мне здравость мысли. Я закрываю глаза и прислушиваюсь. Слышно только, как журчит вода в фонтане и возятся Алисса с Джебедией. Насекомые молчат. Цветы не шепчутся.
По моей просьбе три месяца назад, когда Томас, Алисса, ее жених и я вернулись из нашего последнего путешествия в Страну Чудес, Алисса своей королевской волей положила конец бесконечной болтовне у меня над ухом. Ничто не будет беспокоить ее потомков. Теперь только у Алиссы есть прямая связь с насекомыми и растениями. И она – единственная, кто по-прежнему регулярно посещает Страну Чудес во сне.
Хотя у меня остались узоры на лице и крылья, эти волшебные приметы появляются, только когда я разрешу. Впервые с шестнадцати лет я чувствую себя нормальной. Впервые с двенадцати лет я слышу тишину.
Я думала, что буду скучать по тихому шепоту, который сопровождал меня всю юность. Цветы и насекомые стали моими наперсниками, потому что больше никто не желал слушать. Но теперь я не нуждаюсь в костылях. Теперь у меня есть семья. Муж, который знает и разделяет мои воспоминания о Стране Чудес.
Я больше никогда не останусь одна.
Я открываю глаза, почувствовав, как сильные пальцы Томаса сплетаются с моими. Словно он прочел мои мысли. Ничто не укрепляет меня так, как прикосновение руки мужа.
– Вы, ребята, я гляжу, разошлись. По-моему, на сегодня хватит.
Он обращает взгляд кофейно-карих глаз на меня и целует костяшки пальцев, так что от кисти до сердца словно пробегает электрический разряд.
– Я обещал моей прекрасной молодой супруге, что свожу ее куда-нибудь на двадцатую годовщину нашей свадьбы. Так что увидимся завтра.
Он, прищурившись, смотрит на Корбина и Дженару.
– Если только вы не готовы сдаться прямо сейчас. Мы же все знаем, чем это закончится. Возраст и мудрость всегда сильнее, чем юность и безрассудство.
Его насмешливая улыбка – как у Элвиса Пресли – вызывает у молодежи хохот и фырканье.
– Да уж конечно, – с вызовом отвечает Дженара. – Завтра, в то же время, на том же месте. Я буду в черном. Проигравший выйдет на улицу в коротком платье с оборочками. Приготовьтесь к кардинальной смене имиджа, мистер Гарднер.
Пока Томас моется, я изучаю свое отражение в зеркале над раковиной. Для большинства людей в этом нет ничего странного, но я избегала зеркал, с тех пор как познакомилась с Томасом.
Наконец, после стольких лет, мне больше не нужно этого делать. Больше не нужно беспокоиться, что за спиной, в зеркале, я увижу осуждающее лицо Морфея.
Платье на мне простое и элегантное – кремовые кружева, низкий вырез на спине, рукава-крылышки. Полоска яркого кружева, цвета кофе, обхватывает талию, оттеняя свежеотмытую смуглую кожу. Корсаж облегает грудь, а юбка – бедра; подол доходит до середины икры. Алисса и Дженара показали мне это платье в благотворительном магазине и убедили, что оно достаточно сексуально, чтобы у Томаса глаза на лоб полезли. Я не против это проверить.
Мы, без всякой на то необходимости, слишком долго жили порознь. Может быть, поэтому рядом с Томасом я чувствую себя влюбленной девчонкой. Каждую минуту я заново узнаю его ласковые слова, поцелуи, смех, доброту… всё.
Немного румян и темно-красной помады – и я готова. Энергия и жизненная сила охватывают меня, и под кожей начинает искриться магия. Светлые, длиной до плеч, волосы соблазнительно вьются вокруг лица, и я принимаюсь укладывать их кольцами на затылке с помощью блестящих заколок.
Женщина, которая собирается на свидание с мужем после двадцати лет брака… вот что я вижу в зеркале. Но было время, когда в отражении я видела не только себя. Любая гладкая поверхность могла превратиться в дверь, ведущую к безумию и хаосу – в Страну Чудес, которой я некогда мечтала править. В том мире я спасла из паутины мальчика, а затем постаралась отгородиться от подземного королевства, разбивая все зеркала, какие мне только попадались.
Теперь я понимаю, что не стоило порывать с ней без объяснений.
Я пренебрегла своей ответственностью, нарушила сделку, которую заключила. И Морфей нашел способ
