– Я не знаю, – пожал плечами бородатый, – просто считаю, что это правильно.
– Кем работал до призыва?
– Сисадмин.
– Что ты с ними делал?
– С чем?
– С сисями?
Бородач разинул рот.
– Нет, они тут ни при чём. Я – программист. Следил, чтобы компьютеры работали.
– Понятно. А стрелять ты учился в Конторе?
– Нет. В армии. И ещё мы по выходным страйком занимались. Разрешите вопрос, товарищ командир?
Ну вот. Угадал. Такие вот, как этот, становятся хорошими комиссарами. Если их вовремя не пристрелить.
– Нет, – ответил я. Хотя более чем уверен, что всё одно спросит. Он ведь для этого и пошёл с нами. Я его интересую. Именно я.
– За что вы ненавидите хохлов?
– Ну, ты и чёрт, Борода! – усмехнулся я. – Привал! Давай выясним. Ты сам вызвался, или тебя делегировали? Сам? Понятно.
Дело вот в чём. Такие вот типы, как этот, становятся мучениками, ботанами травлеными или душой компании. Не лидерами, а именно душой. Поэтому придётся мне ему отвечать. Он, гля, олицетворение, сука, эгрегора. Говоря с ним, говоришь как бы сразу с большей частью этих попаданцев, вырванных из привычной среды обитания, оказавшихся в небывалом стрессе, привычно и незаметно для самих себя сложивших эту надличность, а Борода так же привычно стал «управлять сетью». Осознаёт он это? Нет. Так вот у него с рождения повелось. Эмпатия развита.
Что им сказать? Как сказать?
– Как я говорил, вы у меня не первые из будущего. Первого я встретил тоже в тылу врага и вёл его к своим. Долго, болотами, окольными звериными тропами. Потому много пообщались.
– Довёл?
– Нет. Когда линию фронта переходили, нас с ним минами накрыли. Я его добил, чтоб не мучился. Не, не смотрите так – там без шансов было – кишки повылезали, ноги оторвало. Меня и самого так приголубило, что полгода по госпиталям помирал. Так что было время подумать над нашими с ним разговорами. И как раз тема распада Союза и последующая судьба народов Союза меня нехило интересовала. У меня есть родные и на Украине…
– В Украине.
– Нет, дорогой, именно «на Украине». Мне не веришь – Гоголю поверь, – он хохол. Не отвлекай – сам запутаюсь. Так о чем я? А, не важно! Я вот чего хохлам простить не могу. В общем, начну с того, что я экономист. До войны был. А это не специальность. Это диагноз. Так вот, как экономист, я сопоставил Россию и Украину на старте – на момент распада Союза. По нескольким ключевым для экономики стран пунктам:
Первое. Финансы. Обе страны начинали с нуля. Хотя нет. Россия – признала за собой долги Союза. То есть начинала с огромного минуса.
Второе. Промышленность. Сопоставимо. Хотя Украина и чуть вырывалась вперёд из-за следующих дальше пунктов.
Третье. Территория и климат. Надо ли пояснять, у кого были преимущества по компактности территорий, равномерности распределения населения, мягкости климата, меньшего транспортного плеча меж ресурсами и местами их переработки? Большая часть России – территория рискованного земледелия. А половина вообще непригодна для жизни – зима семьдесят пять процентов времени года. Ресурсы в вечной мерзлоте закопаны. Откопай их ещё! Довези. Ага, дороги в вечной мерзлоте – проложи. Наладь жизнь людей. Что жизнь в Сургуте, что на Луне – не большая разница. А у хохлов – уголь, газ, руда – рядом.
Четвертое. Трудоспособное население. Трудоспособное, трудолюбивое, грамотное, законопослушное – оно было одно – в обеих странах.
Пятое. Вооружённые силы. У хохлов осталась в наследство Западная группа войск. Самая боеспособная. Где она к исходу века? И ядерное оружие у них было. Было, да сплыло. Опять плюс – содержание ядерных боеприпасов – тот ещё геморрой и расходы!
Шестое. Энергетику и транспорт не надо сравнивать – они были едиными в Союзе. Одинаковыми.
Седьмое. Научный потенциал. Опять преимущество Хохландии, что была первой в Союзе по поголовью учёных на душу населения.
Где всё? Может, забыл что, не суть. То есть Украина оказалась даже на более выгодных стартовых позициях. Более того, я сравнил бы Украину не с полузамороженной Россией, а с объединившейся в это время Германией. Эти страны были сопоставимы. На тот момент. Как мы теперь знаем, Германия не только переварила ГДР, но и начала цивилизационный проект «Евросоюз». Тот же Третий рейх, но не силой оружия, а культурным поглощением, денежным связыванием. А Хохландия? Мечтает войти в ЕС. А могла сама стать центром кристаллизации своего, славянского Евросоюза. Но не стала.
И эту роль вынужденно взяла на себя Россия. В мире ведь как – или ты становишься лидером и собираешь вокруг себя «шестёрок», или становись чьей-нибудь шавкой. Иначе – сожрут. Или пан – или пропал. Украина не захотела стать паном. Стала набиваться в шавки к немцам. И вот тут появляется основное отличие хохлов от русских. Хохлы нам пеняют и колют в глаз нашей «державностью», называют «имперским шовинизмом». Но русские не могут стать шавками. Не хочешь прислуживать – тащи ярмо цивилизационного проекта. И мы впряглись. И потащили. Белорусы подхватили, помогают. А хохлы кривят рты, посмеиваются, поплёвывают. Именно поэтому русские бывают разные – великороссы, белорусы и малороссы. Именно поэтому такое презрительное отношение русских к хохлам. Так что Советский Союз, или Российская империя, или Российская Федерация в границах Российской империи – это не больная фантазия шовинистов, реваншистов и других – шистов, а историческая необходимость. Необходимость для выживания. Ладно, это в другой раз.
А как будет относиться один брат, впряженный в плуг, когда его младший брат, выросший, окрепший и возмужавший, презрительно отказывается помогать? Да ладно помогать – вообще отказывается работать. Накрасился, расчесался, нарядился в отцовские праздничные одежды и смотрит по сторонам – кому бы отдаться? Но при этом столоваться ходит в избу брата, хотя тот и сам живёт кое-как, у самого – семеро по лавкам. Да отцов кредит – не погашен! Да ещё и соседи, оборзевшие, отцово поле подрезают, забор постоянно отодвигают, дальнюю родню забижают. А от родного брата – никакой помощи. Одно слово – блаженный. Если не сказать обиднее. Назвать его тем самым именем, каким называют продажных… Которые честь свою продать готовы за кусок колбасы в красивой обёртке. Которые мужичью пахотную долю готовы поменять на бабью, зависимую. Как вы относитесь к мужику, что бабьей жизнью живёт? Как? Пидорги? Модно, говоришь? Ребята, как же я рад, что не живу в вашем аду!
– Ну, я тебе понятно донёс свою мысль? – спросил я Бородатого.
– Но ведь это не так! – вскочил тот, собрался продолжить.
Я тоже поднялся, жестом заставил его заткнуться.
– Я не претендую на роль последней инстанции. Это сугубо моё личное мнение. Кроме того, весьма отвлечённое от реальности.
