— Другие, к их счастью, не покушались на честь скромной служанки, — вздохнула та и неожиданно улыбнулась. — Что ж… Я даже рада, что мой маскарад разоблачен.
— Я не собираюсь никому рассказывать об этом, — покачала головой Вера. — Пусть я и догадываюсь, зачем дочери Старого корня потребовалось притворяться собственной служанкой, но это ее дело. Во всяком случае, до тех пор пока ее поведение никому и ничему не угрожает.
— И тем не менее, госпожа Гайяри, — сказала шиарли, — приятно, когда есть кто-то, с кем ты можешь быть самой собой. Уж вы-то меня понимаете, как никто другой, не правда ли?
Глава 15
— Уж вы-то меня понимаете, как никто другой, не правда ли? — спросила Шегарин, и Вера на мгновение замерла.
— О чем вы?
— Ну же, право, не стоит притворяться, госпожа Гайяри, — негромко произнесла та. — И, может быть, вы все-таки хотите отослать вашего телохранителя?
— Нет, благодарю вас. — Вере казалось, будто улыбка примерзла к ее губам. О чем говорит эта шиарли? Неужели она догадалась, что Соль Вэра… — Продолжайте, прошу.
— Я лишь хотела сказать, госпожа Гайяри, что наслышана о вас. Более того, имела удовольствие наблюдать за вами.
— В самом деле? А я почему-то вас не помню.
— Мы не были представлены, — пояснила Шегарин. — Я входила в состав посольства шиарли, мы присутствовали на большом императорском приеме. Мы, правда, всегда держимся наособицу, но, полагаю, дочь Правого полумесяца непременно представили бы нам. К сожалению, до этого дело не дошло — все были слишком заняты тушением пожара.
— О… — вспомнила Вера. — Да, неловко тогда вышло…
Еще бы! Случилось это… круга три назад, не меньше. Зачем отец велел Соль Вэре непременно явиться во дворец, она не знала. Возможно, как раз хотел представить шиарли, кто знает? Другое дело, что у Соль Бэры имелись собственные планы на тот вечер (равно как и последующие), а потому подчинилась она с большой неохотой. Надо еще отметить, что светские рауты она ненавидела лютой ненавистью, а потому во дворец прибыла в самом скверном расположении духа.
А дальше… Сложно сказать, что именно окончательно вывело из себя Соль Вэру, кажется, требование какого-то старого хрыча (распорядителя, что ли?) вести себя как подобает девице из знатной семьи и придерживаться требований этикета. Вот на это-то Соль Вэра и вспылила, рявкнув: «Да гори он синим пламенем, ваш этикет!»
Нечто нематериальное сгореть, увы, не могло, а вот обстановка немного пострадала. Пламя было жарким, ярким, вполне императорских цветов, а потушить его смогли далеко не сразу. К тому моменту Соль Вэра уже успела скрыться из дворца… А к утру ее не было и в столице. Когда она рискнула выйти на связь с отцом, гнев его уже немного поостыл. А может, не так уж сильно он негодовал, сам ведь не слишком любил все эти придворные расшаркивания! К счастью, ущерб удалось свести к минимуму: синий огонь полыхал ярко, но людей не обжигал.
Этикет, правда, все-таки пострадал: в последующие несколько лет многие отмечали, что начали допускать друг с другом (и даже, о ужас, с Императором!) необъяснимые вольности, за что, однако, не следовало никакого наказания. Потом выяснилось, что самому Императору обрыдли чересчур пышные церемонии, и он не нашел ничего лучше, чем упразднить их, а случилось это аккурат после приснопамятного пожара.
«Как знать, не было ли это инсценировкой, — подумала Вера. — Может, отец давно научился использовать способности Соль Вэры в своих целях? Правда, она могла проклясть не этикет, а самого распорядителя, тут ведь не угадаешь — что первым на ум придет, тому и достанется! Нет, скорее уж Император использовал это стечение обстоятельств, чтобы упростить церемониал. А может, какие-то части придворного этикета действительно… сгорели синим пламенем, поэтому Император сделал это вынужденно. Теперь не узнаешь, как именно обстояло дело!»
— Это было красиво, — заметила шиарли. — Я очень жалела тогда, что не имела возможности познакомиться с обладательницей уникального дара, но надеялась, что судьба рано или поздно сведет нас на перекрестьях земных дорог. Вообразите же мое изумление, когда вчера я услышала ваше имя!
— Вы не были в курсе, что в школе ожидается пополнение?
— Нам не докладывают о подобном, — ответила та, — а по своим каналам я подобной информации не получала.
— Правильно ли я понимаю, что ваши связные зеркала действуют на дальних расстояниях? — сделала охотничью стойку Вера.
— Действовали, — произнесла Шегарин после паузы. — До вашего прибытия.
— Вот как…
— Судя по вашему тону, не только нас лишили возможности общения с близкими?
— Именно так, — сказала Вера, не видя смысла лгать. Другое дело, что о недокументированных возможностях Триана она рассказывать не собиралась. — Не знаю, правда, как обстоит дело у подземников, но надеюсь выяснить.
— Выходит, я не ошиблась, — удовлетворенно вздохнула Шегарин, и глаза ее снова замерцали серебром. — Ваш приезд запустил некий процесс, и остается только гадать, чем это может обернуться!
— Полагаете, дело во мне?
— В ком же еще? Повторюсь, я была крайне удивлена, услышав ваше имя, но гораздо более того — увидев, как вы действуете и говорите. Вы и та, кого я видела во время того инцидента во дворце, — два совершенно разных человека!
«Кажется, сейчас я как никогда близка к провалу», — подумала Вера и с усилием выдавила загадочную улыбку.
— Неужели?
— Вне всякого сомнения, госпожа Гайяри. Боюсь, мне остается лишь расписаться в полной своей несостоятельности: я играю чужие роли, наверно, дольше, чем вы живете на свете, но по сравнению с вами, — Шегарин развела руками, — я дилетант.
Вера нашла в себе силы собраться с мыслями.
— Дело именно в том, что вы играете роль, а не живете другой жизнью. Скажите, госпожа Шеганаи, как по-вашему, которая я — настоящая? Та гневливая девица из Созвездия или нынешняя?
— Затрудняюсь ответить. Ведь я знаю вас лишь понаслышке, а на основании того краткого наблюдения и нынешней беседы не могу сделать обоснованного вывода.
— Тогда не стану ходить
