«Он, – подсказал ей внутренний голос. – И вероятно, запомнил подробности происшествия. Скандалы в подобных заведениях не редкость, но солистки группы, которым уплачено за выступление, убегают не всякий раз. Мальчику такое в новинку, небось до сих пор гадает, что да как».
– День рождения отметить хочу, – обвела она взглядом зал. – Подыскиваю место. Ваш клуб вроде ничего. Подойдет. У вас чем публику развлекают? Я слышала, «Русалки» здесь пели?
– Их клиент пригласил, за свои бабки.
– Так и я не против. За чем дело стало? Дорого взяли девицы?
Официант пожал угловатыми плечами.
– Не знаю... Думаю, да. Потому что клиент был вне себя от злости. Они ведь только несколько номеров отработали и все, смылись.
– Как это?
– Вернее, одна из этих... девушек... взяла и убежала. Она у них солистка, без нее никак. Клиент рвал и метал. Администратор аж потом покрылся – извинялся, расшаркивался. Хотя при чем тут он? Он был не виноват. Его никто не спрашивал...
Паренек горячо защищал менеджера, на которого недавно жаловался. Простодушный еще, не испорченный «ночной» жизнью. Говорит грамотно, без жаргонных штучек. Видать, хорошо учился, собирался продолжать образование. Не поступил и теперь работает по протекции кого-нибудь из родственников. В ночной клуб такого уровня с улицы не берут.
– Ты случайно не журналистом хотел стать? – брякнула Астра. – Стихи пишешь?
Попала в точку. Официант от неожиданности распахнул красные глаза, глотнул лимонада. Кадык сильно выделялся на его тонкой шее.
– Я учусь заочно. Буду филологом.
– Какой курс?
– Первый. А вы откуда... как догадались?
– На лбу написано. Значит, говоришь, администратор не виноват?
– Что он мог сделать? Та девушка, солистка «Русалок», в общем, господин Вишняков пригласил ее за свой столик, и она согласилась. Они сидели, пили шампанское, он ее угощал. Потом она поднялась и вышла из зала. Он – за ней. Наши ребята, охранники, говорят, что застали его в раздевалке артисток. Девушка тоже была там. Они попросили клиента вернуться за столик – очень вежливо, корректно. У нас строгие правила. Хозяину не нужны неприятности.
– Вишняков подчинился?
– Да.
– А потом что было?
– Остальные девушки ужинали, то есть мы накрыли для них столик за счет клуба. Они тоже встали и отправились готовиться к выступлению. Все ждали, когда они выйдут на сцену...
Астра внимательно огляделась.
– Где ваша сцена?
– Вон там, – паренек показал на возвышение в углу зала. – Вечером включают подсветку, бегущие огни. Публика уже успела здорово набраться, хотела танцевать. Другой музыки не было, потому что господин Вишняков заказал на всю ночь «Русалок», а они так больше и не появились. Он пришел в бешенство. Солистку искали, но ее и след простыл. У нас первый раз такое...
– Куда же она подевалась?
Официант развел руками.
– Черт ее знает! Выскочила через окно, наверное. У нас хоть и первый этаж, но решетки не везде. В той комнате как раз не было. Вроде бы видели ее следы – под окном, в сугробе. Может, она обкурилась или испугалась чего-то. Психоз напал! Я слышал, с наркоманами это случается. Сиганула в окно, и все. Забора нет, до дороги рукой подать. Поймала авто и фьють – ищите сколько влезет!
– Думаешь, она употребляет наркотики?
Паренек мялся, молчал.
– Кто их разберет, этих певиц? Они иногда бывают немного чокнутые. Я к ней не присматривался. Люди заказывали еду, выпивку, бегать приходилось туда-сюда.
– Ты ничего странного не заметил в ту ночь? – спросила Астра.
– Кроме того, что девушка сбежала и сорвала выступление, ничего. Хотя... охранники говорили, ее верхняя одежда осталась в клубе. Значит, она выскочила в сценическом костюме на мороз. Было градусов двадцать, не меньше...
Глава 10
Костромская область. Деревня Сатино
Ульяновна осваивалась в новом доме. Красиво, просторно. На первом этаже – кабинет Ильи Афанасьевича, библиотека, бильярдная, большой зал с камином и кухня, на втором этаже – гостевые комнаты, малая гостиная и спальня хозяев. Все новое, необжитое, неустроенное.
– Составь список, что еще требуется закупить, – сказал Борецкий. – Тридцать первого декабря съедутся гости. Всех надо разместить, обеспечить уют и комфорт. Будем по старинке праздновать, как наши деды и прадеды. Святочные гулянья устроим. Деда Мороза пригласим, Снегурку. Или нет... В общем, я еще подумаю.
– Елку в большом зале ставить?
– А как же. Игрушки и гирлянды в двух коробках где-то должны быть, я привозил.
– Кто мне помогать станет? – заволновалась экономка. – Строители по домам разъезжаются.
– Одного кого-нибудь уговорю остаться, – решительно заявил Борецкий. – Заплачу как за сверхурочные. Или двое нужны?
– Лучше двоих. Мало ли какая оказия приключится.
– Понял. Уже иду договариваться.
Во флигеле царили шум и беспорядок. Рабочие собирались уезжать.
– Вернемся не раньше десятого, – сказал прораб. – У всех семьи, дети. Забыли, как мы выглядим.
– Парни, у меня личная просьба, – обратился Борецкий к молодым отделочникам. – Есть холостяки? Кого детишки не ждут? Останетесь, заплачу втрое против обычного, спиртное и закуску обеспечу. Какая вам разница, где гулять?
Ребята переглянулись, уставились на прораба.
– Решайте сами, – вздохнул тот. – Надо бы уважить человека. И деньги вам не помешают. Система отопления едва опробована, сантехника и канализация тоже. Синоптики обещают морозы, метели и обильный снег.
– Ко мне люди приедут Новый год встречать, – подхватил Борецкий. – А ну как что-нибудь выйдет из строя? Где мне ремонтников искать? И по хозяйству помочь надо Ульяновне – поднести, унести, елку установить. Работа не тяжелая, деньгами не обижу.
– Ладно...
Двое парней – мастера на все руки – согласились остаться. Борецкий обрадовался, похлопал их по плечам.
– Спасибо. Не пожалеете!
Он вышел из флигеля на крыльцо, дождался прораба. Во дворе стоял автобус, приехавший за строителями. Водитель поглядывал на часы.
– Поторопитесь, а то засветло не успею вас развезти, – сказал он. – Погода портится. В снегу застрянем, не поздоровится.
Прораб повернулся в сторону колодца, поежился и быстро перекрестился.
– Значит, советуешь батюшку вызывать? – спросил Борецкий. – Пусть молитвы отчитает, кадилом помашет, святой водой все сбрызнет?
– Не помешало бы.
– А что тебя настораживает, Петрович? Про какую такую нечисть ты упоминал?
Сам хозяин ничего подозрительного не замечал ни в доме, ни в парке. Правда, и бывал он здесь редко, от случая к случаю. Ночевал всего два-три раза, спал как убитый.
– Может, почудилось печнику, – помрачнел прораб.
