– Дор Канжи, дор Канжи! Он очнулся! – раздался вдруг за спиной звонкий голос.
Я повернул голову, и увидел возле двери молодую девчонку. И конечно же она не была человеком. Вместо волос на голове росли перья, образуя на макушке хохолок переливчатого изумрудно-голубого цвета, глаза были по-птичьи круглыми, но вполне нормального размера. Девчонка была одета в светло-зеленого цвета куртку с застежками на боку, такого же цвета брюки и тапочки вроде тех, что мне выдали для занятий в гимнасиуме. Еще одна девчонка. Вторая, что я вижу в этом мире. И тоже симпатичная, фигурка у нее была вполне человеческой, и ноги в коленях вроде в обратную сторону не гнулись.
– Дайте мне поесть! – прохрипел я, не узнав собственного голоса. – Я умираю с голоду!
Девчонка пискнула и выскочила из палаты. Впрочем, долго ждать не пришлось. За дверью раздались голоса, и через пару мгновений в палату зашли двое. И одного из них я уже знал.
– Наставник Рунс, – попытался я подняться.
– Лежать! Это приказ! – рявкнул майор и повернулся ко второму вошедшему, судя по окладистой бороде, округлому пузу и носу картошкой – гному. – Еды ему, быстро! Много!
– Но мне нужно провести осмотр, – попробовал было протестовать гном, судя по всему, тот самый дор Канжи, однако был поднят одной рукой майора за шиворот, так что короткие ноги заболтались в воздухе.
– Выполнять! – рявкнул в лицо перепуганному насмерть доктору наставник. – Чему вас только учат в ваших академиях? Он – пустотник! Магия съедает его изнутри! И если она вырвется наружу, то от вашей лечебницы даже пепла не останется! Бего-ом, мать вашу!!!
Доктор пулей вылетел из палаты.
– Потерпи, парень. – Майор, все в той же форме и портупее, что была на нем в нашу первую встречу, присел на краешек постели, откинув в сторону угол одеяла. – Сейчас все будет. Это моя вина. Пустотники в нашем мире не появлялись очень давно, и мало кто помнит, как с ними нужно обращаться. Я и сам вспомнил об этом только сегодня, когда ты не появился в библиотеке. Я об этом читал. Твой организм пытается усвоить магию, которую впитывает отовсюду. Это дает кое-какие преимущества. Например, твои раны заживают очень быстро, а когда магии внутри тебя сделается еще больше, то тебя станет очень непросто убить. Регенерация тканей просто невероятная. Но за все надо платить. Если ты плотно не поешь, то организм начинает пожирать самого себя. И это может плохо кончиться не только для тебя, но и для всех окружающих. Были уже случаи… Да где эта клистирная трубка?! – неожиданно рявкнул наставник, оскалившись, и, будто в ответ, дверь палаты открылась, и внутрь заехала тележка, которую толкала та самая девчонка с птичьим хохолком.
Тележка была уставлена кастрюльками и тарелками, от которых шел умопомрачительный запах. Я уже не слышал и не видел ничего вокруг. Я подскочил к тележке, как был, голышом, оттолкнул с дороги девчонку и вцепился дрожащими руками в большой кусок жареного мяса, лежащий на тарелке.
На какое-то время я опять выпал из действительности.
Мм… Все. Больше в меня не войдет ни крошки. Подобрав с тарелки кусочком хлеба мясной соус и запихнув его в рот, я осоловело посмотрел вокруг, только теперь осознав, что стою посреди палаты абсолютно голый. А народу в палате прибавилось. Кроме уже виденного мной гнома-лекаря, майора и красной по самую маковку девчонки, здесь присутствовали еще несколько человек. Вернее, человек среди них был только один. Первый, видимо из того же отряда пернатых, что и девчонка, импозантный, высокий, с перьями иссиня-черного цвета, шикарной гривой спадавшими на плечи. Одетый в такую же одежду светло-зеленого цвета, что и девчонка с хохолком, странный птиц рассматривал меня сквозь старомодное пенсне, сидящее на кончике длинного носа, как какое-то редкое насекомое. А вот второй был человеком – невысокого роста, сморщенный, как урюк, старик, одетый в какую-то хламиду с глубоким капюшоном, опиравшийся на толстую трость. В не до конца прикрытой двери тоже блестело множество любопытных глаз. Блин, стыдобища…
– Наелся? – неожиданно глубоким басом произнес старикан. – Как ты себя чувствуешь?
– Мм… Нормально… – ответил я, прикрыв руками самое дорогое, ощущая себя выставочным экспонатом или забавной зверушкой в зоопарке, на которую собрались поглазеть зрители. Чувствовал я себя и в самом деле хорошо. Видимо, Рунс был прав, регенерация организма у меня уже куда выше, чем у обычного человека. Но расходы на самоизлечение надо как-то пополнять, и организм стал брать ткани из собственных запасов, чтобы залечить повреждения. Оттого и терзавший меня невероятный голод, и похудение до уровня девочки-анорексички.
– Всем выйти, – приказал старик, ткнув тростью в сторону двери. – Нам с молодым человеком нужно поговорить.
– Я главный лекарь школы, и я обязан… – начал было птиц в пенсне, но тотчас же осекся, наткнувшись на тяжелый взгляд старика.
Палата опустела в мгновение ока. Этот дедок явно имел здесь немалый авторитет.
– Тебя это тоже касается, – повернулся старик к майору, вольготно развалившемуся на больничной койке, стоявшей рядом с моей.
– Нет, – спокойно ответил Рунс, даже не подумав пошевелиться. – Я не штатный наставник школы, давно уже не состою в гвардии, и вы не можете мне приказывать. К тому же парень по всем документам является помощником библиотекаря, то есть меня, и находится под моим командованием.
– Хватит, Рунс, – недовольно ответил старик. – Ты и так со своим характером заимел себе кучу врагов в окружении второго советника. Не усугубляй.
Майор только фыркнул в ответ, скрестив руки на груди, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места.
– Ладно, хрен с тобой, – махнул рукой старик, подойдя к двери и плотнее ее прикрывая. – Оставайся. Может, чем и поможешь мальчишке.
– Простите, – решился я наконец задать вопрос. – Я уже могу одеться?
– Да, твоя одежда в шкафу, – махнул рукой дедок в сторону небольшого платяного шкафа, стоявшего в углу палаты. – Одевайся.
Я быстро просеменил к шкафу, чувствуя голыми пятками холодные доски пола. Открыв створки, увидел висящую внутри школьную форму, в которую быстро и облачился. Ботинки с носками
