— И почему же? — спросил я.
— Ты знаешь почему, — ответила она.
— Кажется, я уже позабыл.
— Я здесь, чтобы допросить тебя и поковыряться в твоих мозгах.
— А я-то думал, что ты считаешь меня красивым.
Она искренне улыбнулась:
— Вот видишь, ты все же знаешь причину.
— Мне сложно в нее поверить.
— Ты мне нравишься, и я считаю тебя красивым, но все равно я здесь для того, чтобы поковыряться в твоих мозгах.
— И это работает куда лучше, когда ты обнажена, — сказал я, скользнув к ней в постель.
— Я думала, мы сможем поразвлечься, прежде чем я начну допрос, — произнесла Анна, впиваясь в меня поцелуем.
Я провел руками по изгибам ее тела. Под кожей были участки, которые казались плотнее и тяжелее, чем следовало. И все равно она была очень милой.
Позже мы лежали в кровати. Анна разглядывала меня, склонив голову набок, словно кошка.
— О чем ты думаешь? — спросила она, прикоснувшись к моей щеке.
— Я все еще не знаю, какова твоя роль здесь.
— Ты не очень-то романтичен, Лев.
— Как и ты. Но давай притворимся, будто это не так.
Она пожала плечами, и на секунду ее лицо уподобилось маске. Это было очень на нее не похоже.
— Кто-то скоро умрет? — спросил я.
— Ты ведь знаешь, что я не отвечу, даже если и так.
— Нет. Ты просто позволишь мне найти тела, как на Масаре.
— Ты все еще злишься на меня из-за того случая.
Мне было сложно говорить без злости в голосе, даже с этой очень опасной женщиной, которая так легко читала меня.
— Ты убила двух офицеров из гвардии Махариуса.
— Они получали деньги от Автократа Абсалома, — произнесла она. — Они чувствовали, что их обошли с повышением и тем самым уязвили их достоинство.
— Знаю. Впоследствии мы нашли убедительные доказательства. Очень убедительные.
— Ты хотел сказать, слишком убедительные, Лев. — Она посмотрела мне в глаза.
— Могут ли быть слишком убедительные доказательства? — спросил я.
— Иногда вещи нужно доносить так, чтобы в них не оставалось совершенно никаких сомнений. Особенно когда преступники имеют хорошие связи, а их родственники обладают большим влиянием в высших советах человечества.
— Все было донесено так, что и у ребенка сомнений не осталось бы. Дневники, журналы, переписка, записи переговоров — все указывало только в одном направлении.
— Все они подлинные, — сказала она.
Я поднялся с постели и повернулся к ней спиной. Если она намеревалась убить меня, я в любом случае не остановил бы ее, и мне не хотелось, чтобы она видела при этом мое лицо.
— Я читаю напряжение в твоих мышцах так же легко, как выражение лица, Лев, — произнесла Анна, как будто догадавшись, о чем я думаю. Возможно, так оно и было. — Этому меня также обучили.
— В чем дело? — спросил я, повернувшись обратно к ней.
— Я хочу убедиться, что с Махариусом все в порядке.
— Он все еще жив, Крестовый поход продолжается, — ответил я.
— Кое-кто желает ему смерти, — сказала она.
— Еретики пытались убить его и раньше. А он до сих пор с нами.
— Дело не в еретиках, Лев. Его падения желают в Администратуме.
— Зачем им это? Он же присоединил к Империуму больше миров, чем любой человек со времен Императора.
— Именно поэтому.
— Что? — Я непонимающе уставился на нее.
— Могущественные люди наживают могущественных врагов, Лев, а Махариус сейчас самый могущественный человек в Галактике, за исключением того, кто восседает на Золотом Троне Терры. — Анна говорила ровным голосом, и все равно ей удалось вместить достаточно почтительности при упоминании того, кто занимал Трон. — Кое-кто опасается того, как он может распорядиться этой силой.
— Махариус — верный слуга Императора, — уверенно сказал я.
Она жалостливо покачала головой.
— Лев, Лев, Лев, — мягко сказала она.
— Это так.
— Я нисколько не сомневаюсь, но убеждать ему нужно не меня. Махариус создает себе врагов просто будучи тем, кто он есть. Он требует эффективности от цепочки снабжения для своих армий, чтобы оружие и припасы доставляли туда, куда нужно и когда нужно, и к тому же с минимальными потерями.
— И что здесь плохого? Это — разумное руководство.
— Торговые династии сколотили состояния как раз потому, что эти цепочки поставок не эффективны. То, что Махариус считает неэффективностью, могущественные люди расценивают как источники своего благосостояния.
— Могущественные коррумпированные люди, — произнес я.
— Я этого и не отрицаю. Но акцент следует ставить на слове «могущественные». Люди с немалыми деньгами и приятелями на высоких постах. А Махариус даже Верховным лордам дает поводы не доверять себе.
— В самом деле?
— Он втайне пытается навести мосты с Адептус Астартес. А Империум не поощряет подобного среди своих генералов. Он предпочитает, чтобы его различные военные организации оставались обособленными.
Я задумался о Кулаке и о том, как Махариус мог бы им воспользоваться, постоянно осознавая, что Анна изучает меня. Похоже, она узнала кое-что из того, ради чего пришла.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Потому что ты — один из его телохранителей и окажешься на линии огня, когда его враги сделают свой ход.
— Значит, они совершат глупость, если Махариус так могущественен, как ты говоришь. Он с легкостью их раздавит.
— Ему придется сражаться с тенями. Махариус обладает одним типом власти, а они — совершенно иным.
— Думаю, ты обнаружишь, что Махариус умеет пользоваться всеми типами власти.
— Вне всяких сомнений, но и его враги тоже. Возможно, им удастся найти среди людей Махариуса тех, кто захочет занять его место. У них также имеются армии, великие командиры, чьи солдаты всецело преданы им.
— Они никогда не выступят против Махариуса.
— Так говорил и сам Император. Его величайшие генералы восстали против него.
— Это уже богохульство, Анна.
— Я поразила тебя, Лев? Ты собираешься донести на меня инквизитору? — насмешливо улыбнулась она.
— Ты и так знаешь ответ.
— Я могу донести на тебя за то, что ты не донес.
— Ты могла донести на меня по многим причинам. Но почему-то не стала.
Ее улыбка стала милой.
— Я серьезно, Лев. Некоторых генералов Махариуса могут втянуть в заговор. Возможно, это происходит прямо сейчас.
— Зачем им это?
— Ты ведь не такой наивный, Лев. Ты встречался с ними и знаешь, что каждый из них — сам по себе великий генерал. Они также хотят увековечить свои имена в имперской истории. Но прямо сейчас они просто
