Стел поднялся, протянул руку, но вместо пожатия менестрель крепко обнял его и похлопал по плечу. Поначалу Стел растерялся, потом тоже обнял его в ответ.
– Уничтожь ключи, – прошипел Вьюрок ему на ухо.
Стел упрямо мотнул головой, в который раз отвечая:
– Нет, прежде я должен в них разобраться.
Вьюрок долго смотрел ему в глаза и затем медленно кивнул.
– Удачи тебе, городской маг, и до встречи.
– Идем с нами, – внезапно для самого себя позвал Стел, но Вьюрок отрицательно покачал головой:
– Нет, не теперь. Но уверен, мы еще встретимся, – и указал за его плечо: – А вон и твоя ведунья!
Стел обернулся – среди деревьев и вправду мелькнула тень.
– Мне пора?
Вьюрка уже не было.
Стел вздохнул и пошел за Белянкой.
От земли пахло хвоей. Кисло-сладко, протяжно. Солнце, просеянное листвой, слепило, бликами рассыпаясь по ресницам, мерцало на прозрачно-медовой чешуе сосен и пятнами света впитывалось в тропу. Впереди, за поваленным замшелым стволом, темнел силуэт. Штаны собрались складками у сапог, рубаха мешковато свисала с плеч. Из-под повязки на голове выбился светлый локон. Девушка замерла, обернулась и махнула рукой.
Стел боялся дышать. Боялся спугнуть видение из часовни, пришедшее к нему больше жизни назад. Мир загустел и вязко струился золотом. Посвистывали птицы невесомым стаккато, шуршала под ветром увязшая в траве листва. Стел впитывал мгновение по капле и не верил слезящимся глазам.
Он ошибся. В часовне Сарим показал ему Белянку, а Стел принял ее за Рани и не заметил длинную светлую прядь. Сбылось бы это видение, убеди он Рани остаться в городах? Осталась бы она жива? Теперь не узнать.
– Ты идешь? – негромко позвала лесная ведунья.
Стел кивнул и медленно двинулся, боясь разрушить сбывшееся волшебство. Нет, несмотря на одежду, Белянка сильно отличалась от Рани: глядела открыто, прямо, из серых глаз будто струился свет и кутал прозрачным ореолом широковатые плечи, прямую спину. Она походила на росчерк перьевого облака: по-юношески угловатая, но в то же время нежная, легкая. Вздрагивали золоченные закатом ресницы, незаметные брови сливались с высоким лбом, мягкие губы сложились в грустной полуулыбке.
Он ведет ее за собой. Начинает раскручивать новый круг, повторяя старые ошибки.
Но выбора нет, и на каждом обороте остается лишь верить, что уж в этот-то раз ты все сделаешь верно.
