И еще одно любопытное наблюдение.
Два домика оказались вообще необитаемыми. Это склады. И, судя по количеству вывозимых оттуда коробок с пищевыми рационами, – кормить этими запасами предполагалось изрядное количество народу. Рабочих, что ли?
Делюсь своими догадками с Га Шаном.
– Охраны мало… а склады весьма даже немаленькие! Если там, внизу, народа много, то отчего охрана такая небольшая?
– А от кого охранять, командир? Нападать тут некому, да и сбежать отсюда некуда. В горы? Чтобы умереть от голода на ветру?
– Ну… всякие бывают случаи…
– Бежавших никто даже и искать не станет – сами придут. Станет нечего есть – и придут.
– Но ведь и внизу могут произойти какие-то беспорядки… У нас так бывало!
– Здесь тоже, – пожимает плечами хорн. – Тогда вниз попросту не отправят продовольствия. Нет руды – нет и еды. Все просто.
– Они могут попробовать пойти на прорыв.
– Зачем? Положим, склады они разграбят… может быть. Я слышал, что они заминированы и могут быть при необходимости быстро уничтожены. И куда они тогда пойдут дальше?
– Ладно… подождем приказа.
Слова хорна подтвердились уже через два часа – когда мы стремительным броском захватили эти самые домики. В складах действительно были установлены заряды взрывчатки. Поворот рычага – производится смешение компонентов. На пульте управления подрывом загорается зеленая лампочка.
Еще поворот – и аллес! Тут всем домишкам в подобном случае не поздоровится…
– Пора отправлять эшелон под погрузку, командир, – подходит ко мне старшина. – В первые два вагона уже загрузили продовольствие, можно ехать.
– Где у них машинист?
Вперед выталкивают худощавого хорна. Ножа у него уже нет, позаботились.
– Так – в кабину его! Да Лон!
– Я!
– Четыре человека с собой – и все вместе едем. Посмотрим, что там такое… я ведь должен рассчитать заряды, наконец…
Когда, погромыхивая на стыках, локомотив вполз в тоннель, я обратил внимание на его стены и своды. Не сильный я тут спец… но, похоже, здесь все вручную работалось! Вон те следы – это же явно не какой-то там горнопроходческий агрегат – обычная кирка!
– Сколько лет существует рудник? – спрашиваю я у машиниста.
– Не знаю, господин офицер! Я тут всего десять лет работаю!
Десять лет?
За такое время вручную можно прокопать… а, сколько? Километр? Два или десять?
Ладно… сейчас все увидим.
Но эшелон прополз уже два километра, а конца-краю что-то и не ожидалось.
– Сколько еще ехать?
– До первого поселка рудокопов – еще столько же, – косясь на меня, быстро отвечает хорн.
Первого?!
Так он тут не один такой?
Впереди, наконец, забрезжил свет, и поезд сбавил скорость.
Слева появилась платформа – самая обыкновенная, похожие я много где видел.
И на ней, в месте остановки первого вагона с продовольствием, стояли люди.
Много людей!
Женщины, совсем молодые мальчишки и девчонки. Причем часть женщин явно находились в положении. И тем не менее они будут разгружать вагон? Тут сорок тонн, вообще-то!
Скорее всего – будут. Не просто же поглазеть они сюда пришли? А никаких мужиков что-то не видно.
Нет, вон один стоит… И даже одет немного не так, как все.
– Кто это?
– Местный старший. Он должен передать ежедневную сводку. Если кто-то умирает, то он тоже должен сказать – они такого на обратном пути погрузят, и мы вывезем его наружу.
– И что будет с ним дальше?
– Там… в трех вангах от выхода из тоннеля, есть место… Мы оставляем их там…
– Пусть подойдет.
Машинист выглядывает из окна и машет рукой.
Старший подходит ближе. Наклоняет в знак приветствия голову. Протягивает в окно сложенную записку.
– Прочти, – передаю ее Да Лону.
– Положенная норма выполнена не полностью – в штольне номер три произошел обвал. Больных в наличии тридцать шесть человек, умерших пятеро, умирающих трое – все они пострадали при обвале. Последствия аварии будут устранены через два дня, работы ведутся круглосуточно, без перерывов. Просим не снижать норму продовольствия, так как женщины родили трех мальчиков и четырех девочек и им нужно усиленное питание…
– Спроси: сколько народа у него всего в поселке?
– Восемь тысяч триста девяносто два – с учетом умерших и родившихся.
– Сколько еще таких поселков впереди?! – поворачиваюсь к машинисту.
– Еще три, мой господин…
– Там тридцать шесть тысяч человек. Всяких – мужчины, женщины, дети и даже старики. Живут в этих тоннелях годами, небо, как тут уже говорили мне хорны, видят дважды в жизни. При рождении и перед смертью, – докладываю я каперангу.
– Взорвать тоннели можно?
– Вообще без проблем. Даже взрывчатку трогать не потребуется – возьмем ту, что вайны на складах установили. Там есть, по меньшей мере, четыре ключевые точки – если там устроить завалы, то рудник можно вычеркивать из списка действующих года на три, если не более.
– Так… С этим – понятно. Вывести гражданских из рудника можно?
– Да. Только зачем? Жилья на улице для них попросту не существует, в постройки шахтоуправления столько народу не запихнуть. А холод и ветер уполовинят их в первую же неделю. Та же смерть, только сопряженная с мучениями…
– А продовольствие?
– Его хватит. По нашим подсчетам, если не изменять рацион, то только на существующих складах они могут прожить около полугода. Домики эти – они только внешне небольшие, там и подземные хранилища отыскались…
Командир «Грома» задумчиво катает по столу карандаш.
– Товарищ капитан первого ранга, можно вопрос?
– Да?
– А в других местах… там…
– То же самое, капитан. Небольшая охрана, здоровенные склады с продовольствием – и громадные толпы рабочих с семьями.
– И… сколько же их тут всего?
– Более трехсот тысяч… И практически повсюду они живут в
