– Да, я хочу знать все это и даже больше, – ответил я.
– Потому что ты кровный враг Кьяртана? Жизнь Кьяртана в отместку за смерть ярла Рагнара? Да?
– Ярл Рагнар вырастил меня, и я любил его как отца.
– Вообще-то, у него есть родной сын.
– Да, но он не может отомстить. Альфред держит сына Рагнара в заложниках.
– Поэтому сыновний долг исполнишь ты? – спросил Текиль. Он пожал плечами, как будто и так знал, каким будет мой ответ. И продолжил: – Ты поймешь, что сделать это непросто. Хотя бы потому, что тебе придется драться с псами Кьяртана. Он держит их в зале собственного дома. Они там живут, как господа, а под полом зала Кьяртана спрятаны сокровища. Много серебра и золота. Правда, на эти драгоценности он никогда не смотрит. Но все-таки сокровище там, зарыто в земле, под тем залом, где живут собаки.
– Кто его охраняет? – спросил я.
– Это первая из обязанностей его свирепых псов, – пояснил Текиль, – но вторая – убивать людей. И он убьет тебя. Кьяртан сперва выколет тебе глаза, а потом тебя разорвут на куски его гончие. Или, может, он дюйм за дюймом будет сдирать с тебя кожу. Мне приходилось видеть такое.
– Да уж, не зря его зовут Кьяртан Жестокий, – сказал я.
– Он заслужил это прозвище, – отозвался мой пленник.
– Так почему же ты ему служишь?
– Он щедр, – ответил Текиль. – Кьяртан любит в этой жизни лишь собак, золото, женщин и своего сына. Мне тоже по душе сокровища и бабы, и Кьяртан щедро снабжает меня тем и другим.
– A как насчет собак и его сына? – поинтересовался я.
– Я ненавижу его псов, – признался Текиль, – а его сын, он жалкий трус.
– Свен? – удивился я. – Он не был трусом в детстве.
Текиль вытянул было ногу, но поморщился, поскольку рабские кандалы помешали ему.
– Когда Один потерял глаз, – сказал он, – то взамен получил мудрость. Но когда Свен потерял глаз, то стал трусом. Этот парень достаточно храбрый, когда сражается со слабаком, но ему не нравится встречаться лицом к лицу с сильным противником. Но его отца, однако, трусом не назовешь.
– Я помню, что Кьяртан всегда был храбрым, – произнес я.
– Он храбрый, жестокий, безжалостный, – сказал Текиль. – A теперь ты знаешь также, что у него полным-полно злобных гончих, которые разорвут тебя в кровавые клочки. И это, Утред Рагнарсон, все, что я тебе расскажу.
– Ты расскажешь мне кое-что еще, – покачал я головой.
Текиль наблюдал, как я подкладываю бревно в огонь.
– Интересно, с какой стати? – спросил он.
– Да потому, что я могу дать тебе кое-что взамен, – ответил я.
– Неужели оставишь мне жизнь?
– Нет, но зато позволю тебе самому выбрать, какой смертью умереть.
Он понял и слабо улыбнулся:
– Я слышал, что монахи хотят меня повесить?
– Да, – подтвердил я, – потому что у них нет воображения. Но я не позволю им повесить тебя.
– И что же, интересно, ты собираешься сделать вместо этого? Отдашь меня тем мальчикам, которых зовешь воинами? Разрешишь им потренироваться на мне?
– Если ты не заговоришь, – сказал я, – то именно так я и поступлю, потому что им и впрямь нужно практиковаться. Но я облегчу новобранцам задачу. Ты не получишь меча.
Если у него не будет меча, он не отправится в пиршественный чертог Одина: этой угрозы оказалось достаточно, чтобы Текиль заговорил.
Он рассказал, что у Кьяртана в Дунхолме три корабельные команды[3], что составляет примерно сто пятьдесят воинов. Но есть и другие люди на фермах недалеко от крепости, которые будут сражаться за него, если их призовут. Поэтому Кьяртан, если пожелает, может возглавить отряд из четырехсот опытных воинов.
– И все они ему верны, – предупредил меня Текиль.
– Потому что он щедр с ними?
– У Кьяртана всегда в избытке золота, серебра и женщин. A чего еще может желать воин?
– Отправиться в пиршественный зал мертвых, – ответил я, и Текиль кивнул, подтверждая, что это правда. – Но скажи, откуда Кьяртан берет рабынь и рабов?
– Покупает у торговцев вроде того, которого ты убил. Или мы находим их сами.
– Вы держите их в Дунхолме?
Текиль покачал головой.
– Только совсем юные девочки отправляются туда, остальные идут в Гируум. В Гирууме у нас две корабельные команды.
Это имело смысл. Я бывал в Гирууме. Некогда там стоял знаменитый монастырь, пока Рагнар Старший его не разрушил. Насколько я помню, Гируум – это маленький городок на южном берегу реки Тайн, расположенный очень близко к морю: удобное место для кораблей работорговцев.
A еще на мысу Гируума стоит старая римская крепость – правда, далеко не такая грозная твердыня, как в Дунхолме. Но это и не важно, потому что, если вдруг над Гируумом нависнет беда, тамошний гарнизон всегда успеет отправиться на юг, к крепости побольше, и укрыться там, забрав с собой рабов.
– A Дунхолм, – заявил Текиль, – взять невозможно.
– Так уж и невозможно? – скептически переспросил я.
– Я хочу пить, – вдруг сказал пленник.
– Райпер! – прокричал я. – Я знаю, что ты там! Принеси эля!
Я дал Текилю горшок эля, немного хлеба и холодной козлятины, и, поглощая все это, он рассказывал мне о Дунхолме. Он заверял, что крепость эта абсолютно неприступна.
– Однако достаточно большая армия смогла бы его взять, – предположил я.
Текиль издевательски осклабился в ответ.
– Приблизиться к Дунхолму возможно только с севера, – сказал он, – но подступ с севера узкий и крутой. Поэтому, даже если у тебя будет самая огромная армия в мире, ты сможешь повести против тамошних укреплений всего несколько человек зараз.
– A кто-нибудь уже пытался взять Дунхолм?
– Ивар как-то явился, чтобы посмотреть на нас, проторчал поблизости четыре дня – и ушел восвояси. До этого сын ярла Рагнара пришел и не остался даже четырех дней. Полагаю, крепость можно взять измором, но на это уйдет год, а попробуй-ка прокормить осаждающую армию целых двенадцать месяцев! – Текиль покачал головой. – Дунхолм, как и Беббанбург, неприступен.
Однако судьба упорно вела меня в оба этих места.
Я сидел молча и размышлял, пока Текиль вдруг не напрягся, словно проверяя, не может ли он разорвать рабские кандалы. Не смог.
– Ну а теперь скажи мне, как я умру, – попросил пленник.
– У меня есть еще один вопрос.
– Спрашивай, – пожал он плечами.
– Насчет Тайры Рагнарсон.
Это удивило Текиля, и он некоторое время молчал. Потом сообразил, что, конечно, я знал ее в детстве.
– Милейшая Тайра, – саркастически проговорил он.
– Она жива?
– Предполагалось, что она станет женой Свена.
– И она действительно
