– Всем добрый день, – бодро поздоровался я, войдя в царство пара, жара и чего там еще. – Дайте, пожалуйста, попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде, – жалобно протянул я.
Эту шутку я еще не использовал и закономерно вызвал у десятка девушек, трудившихся на своих местах, веселые улыбки, а Марья Ивановна так и вовсе засмеялась в полный голос.
– Ну, твои жалобы на отсутствие места для ночлега точно не принимаются, – усмехнулась эта милая бабушенция.
– Да это я так, для красного словца, – протянул я. – Меня больше второй пункт интересует. – И демонстративно похлопал себя по животу.
– Рыбка сегодня на диво удалась, – улыбнулась шеф-повар. – Рекомендую! А на первое остался борщ. Будешь?
Ну я-то не дурак, к таким рекомендациям точно стоит прислушаться.
– Уговорили, – кивнул я головой. – Борщ и рыбу. Две рыбы, – для наглядности я показал сразу два пальца – чтобы точно никто ничего не перепутал.
После этого волшебного обеда и моего громогласного утверждения о том, как нам всем сильно повезло, что у нас есть Марья Ивановна и её команда кудесниц, под довольные улыбки десятка девчонок и одной бабули отправился в наши с Олей покои.
Будучи уже абсолютно счастливым, завалился на кровать с желанием продолжить изучение такого занимательного предмета, как высшее общество Российской империи.
Сегодня у меня на очереди список гостей, приглашенных на день рождения Екатерины Вяземской. Ткнул в идущую на втором месте фамилию. Морозова Елизавета. Почему во вторую? Да потому что первой шла Гордеева Ольга, а данные на эту гостью я изучил еще вчера. Я усмехнулся. Да уж, тот еще вечер открытий получился. Тут я замер. В голове пробежала такая странная мысль. Странная, потому что я отлично помнил все, что я вчера просмотрел по клану Гордеевых. Ну, вы, конечно, скажете, а что здесь такого? Ну помнишь, молодец, память хорошая. Да вот только помню я все дословно: все экономические возможности самого клана, приоритетные направления в исследованиях – как будто с листа читаю. А также лица всех в руководстве клана – они прямо стоят перед моими глазами, как будто я с ними не первый год знаком. У меня неплохая память, и в универе, всего лишь с двумя четверками и остальными пятерками, числился почти в отличниках. Но фотографической мою память назвать было нельзя. Некоторые предметы давались мне легко, но в основном приходилось заниматься банальной зубрежкой. Но вчера я всего лишь прочитал бегло, как обычно делаю для первичного ознакомления с предметом, а в моей голове это все полностью закрепилось, будто я зубрил неделю.
– Дела-а-а… – протянул я вслух. Это что же получается? Стресс активировал скрытые возможности, или это такой бонус к новой жизни? Непоня-ятно… Надо будет повнимательней к себе присмотреться, вдруг что-нибудь еще вылезет. Я зачем-то потрогал себе голову. Хмыкнул. Похоже, подсознание искало рога на голове. Я даже рассмеялся собственным мыслям. Успокоившись, взялся за уже более тщательное изучение данных – если уж память так хорошо работает, пусть запоминает все нюансы поподробнее.
Ольга нарисовалась в комнате, когда я начал подумывать об ужине. Именно нарисовалась. А как ещё описать появление своей девушки, которая, открыв дверь, но не входя в комнату, встала в проеме и, расставив свои потрясающие длинные ножки на ширину дверного проема и уперев руки в дверные косяки, молча уставилась на меня?
Я окинул её внимательным взглядом: ножки, шортики, обтягивающая футболка. М-м-м… Какая аппетитная девушка. Мысль о простом ужине потихоньку ускользала. А вот идея начать с десерта в виде моей сладенькой Ольги начала с каждой секундой нравиться мне все больше.
Тут Ольга вздохнула и шагнула в комнату. Подошла к кровати, села рядом, снова вздохнула. У меня промелькнула мысль, что у нас, похоже, намечается очередной трудный разговор.
– Поговорила сегодня с Аней, – выдавила она, наконец. – Совместно решили, что ей лучше переехать на другое место службы.
– Наверное, это хорошо, – неуверенно произнес я. – Если ей трудно здесь находиться, то, может, это и к лучшему.
Немного помолчав, осторожно спросил:
– Она не затаит обиды?
Ольга покачала головой и грустно сказала:
– Нет. Мы поняли друг друга и поставили точку в наших отношениях.
После паузы я все же спросил:
– Ты расстроена, что из-за меня пришлось, по сути, выгонять девушку, которая тебе раньше нравилась?
Ольга снова вздохнула.
– Нет! Мне пришлось нарушить данное тебе обещание, – виновато проговорила она. – По-другому вопрос решить было можно, но тогда она бы точно затаила обиду. В общем, мне пришлось с ней заняться любовью, – закончила Ольга и опустила взгляд.
Я задумался, прислушался к своим чувствам: а что там в душе происходит после её слов? Вам когда-нибудь ваша любимая признавалась, что изменила вам… с девушкой? Будь дело в моём мире, то я, пробыв в шоке некоторое время, наверное, все же поддался мужской полигамии, заложенной самой природой, и безапелляционно потребовал бы в следующий раз взять меня с собой. И здесь я уже начал потихоньку привыкать к этой стороне практически полностью женского мира. Ревновать свою девушку к другой такой же – ну вот как-то не получается у меня. Другого мужчину я бы точно не простил.
А тут измена с девочкой, да ещё и явно вынужденная, судя по очень расстроенному виду Ольги. Плюс прибавить сюда мораль этого мира, к которой я, повторюсь, начал привыкать. В общем, эти лесбийские отношения, кроме улыбки, у меня ничего не вызывали. Вот гомики меня бесили реально, а девочки-лесби, которых ещё и сама жизнь заставила, не оставив по сути другого выбора,
