— Я знаю, — сказал он. — Дыши глубже. Я знаю.
— Эй, все в порядке, — успокаивающе шептала ему Дайан, держа его вторую руку.
Брюс перестал вырываться и уставился на Ричарда. Его бывший друг по-прежнему пытался остановить кровь, идущую носом, и смотрел на него глазами, полными ненависти. Сердце Уэйна рвалось из груди. Юноша прокручивал в памяти последние слова Ричарда. Казалось, весь мир вокруг него померк, звуки затихли, а он теперь стоял по другую сторону стекла и наблюдал за тем, как их дружба окончательно распалась.
Ричард медленно поднялся на ноги. Его рукав был полностью испачкан кровью, но, к изумлению Брюса, на губах юноши играла легкая улыбка, словно он испытывал какое-то мрачное удовлетворение.
— Ты еще пожалеешь об этом, — произнес Ричард.
Прежде чем Брюс нашелся с ответом, его бывший друг развернулся и ушел прочь.
Глава девятая
И Драккон, и доктор Джеймс заметили, что на следующий день Брюс был необычайно молчалив. Обе женщины обратили внимание на заживающие костяшки пальцев, но, к его облегчению, не стали задавать вопросов.
Новости о драке распространялись подобно степному пожару. В случае с обычным человеком о стычке забыли бы уже через пару дней. Но Брюс не сомневался, что в его случае в скором времени размытая фотография, сделанная каким-нибудь стоявшим неподалеку студентом, всплывет на первой полосе какого-нибудь таблоида на пару с заголовком, рассказывающим ту версию событий, которую захочет представить желтая пресса. Сегодня Уэйн собирался держаться подальше от любых газет.
Когда Брюс приблизился к столику, за которым обедали детектив и надзиратель, до него донеслись обрывки разговора. Драккон как раз рассказывала Джеймс, что «с этой девушкой что-то не так… нет, по-прежнему даже не пикнула… она знает. Я знаю, что она знает. Она работала непосредственно с главой Ночных бродяг, возможно даже, была его доверенным лицом… они атакуют все холдинги, банки и фабрики «Беллингем Индастриз»… скоро доберутся до всего остального… Говорю вам, я немало расколола крепких орешков за свою карьеру, но она…»
«Они говорят о Мадлен», — понял Брюс. Возможно, этим утром Драккон снова была внизу и опять пыталась допросить девушку, но успеха привычно не добилась.
Едва Брюс поравнялся с их столиком, детектив перевела на него взгляд. Джеймс, повернувшись, тоже увидела юношу, ее карие глаза сверкнули, и разговор был прерван.
— Детектив, — поприветствовал Брюс, присаживаясь рядом с ними. — Доктор Джеймс.
— Добрый день, Брюс, — ответила Драккон, возвращаясь к своему кофе.
Уэйн никак не мог перестать думать о своей беседе с Мадлен. Юноша знал, что рано или поздно запись этой беседы на камерах наблюдения будет обнаружена, и его о ней спросят. Он прочистил горло.
— Я… — начал было он, пытаясь придумать, как лучше всего рассказать о том, что произошло. — Я нечаянно услышал, о чем вы говорили, детектив. Вы снова говорили об этой девушке, верно?
Драккон нахмурилась, словно бы Брюс обвинил ее в том, что женщина плохо делает свою работу. Однако затем она вздохнула и снова поднесла к губам стаканчик с кофе.
— Девушка по-прежнему молчит, — проворчала она, — сегодня исполнилось ровно четыре месяца с тех пор, как мы ее задержали, но она до сих пор не сказала никому ни единого слова.
— Сказала, — возразил Брюс.
Драккон вопросительно изогнула бровь, а Джеймс принялась ковыряться в зубах.
— В твоих мечтах, Уэйн? — спросила надзирательница. — Боюсь, она не в твоей весовой категории, малыш.
Брюс наградил Джеймс испепеляющим взглядом, но продолжил, пока Драккон допивала свой кофе.
— Она знала, кто я такой. И сказала, что ее зовут Мадлен.
Драккон поперхнулась и так резко поставила стаканчик на стол, что коричневая жидкость расплескалась по столешнице. Юноша решил подождать, пока детектив придет в себя. Наконец, прокашлявшись, она оправилась, промокнула губы салфеткой и наградила юношу ядовитым взглядом.
— Ты копался в служебных файлах, — все еще хриплым голосом заявила она, — что, подсматривал и подслушивал?
— Нет, — возразил Брюс.
— Не лги мне.
— А вы не думаете, что я мог придумать что-нибудь покруче? Я мог сказать, что она рассказала мне что-нибудь более интересное, чем свое имя.
— Откуда ты узнал, как ее зовут? От одного из заключенных? — Детектив откинулась на стуле и скрестила руки на груди. — Потому что я тебе такого точно не говорила.
— Она сама мне сказала. На прошлой неделе, когда я убирался на их уровне.
Джеймс одарила юношу подозрительным взглядом.
— Я тебе не верю.
— Проверьте записи камер наблюдения, — предложил Брюс.
— Ты указываешь мне, что мне делать?
— Успокойтесь вы оба, — произнесла Драккон, протягивая к нему обе ладони. — Брюс, перескажи мне всю вашу беседу. Не могла же она просто так взять и представиться без какого-либо повода.
— Я часто видел в ее камере вас и других полицейских, — ответил юноша, — видел, как вы допрашивали ее. Но на прошлой неделе она была одна. Она заметила, как я смотрю на нее через стекло камеры. И сказала: «Ты — Брюс Уэйн».
Брюс остановился, почти уверенный, что Драккон перебьет его, но детектив не произнесла ни слова, надеясь услышать продолжение.
— Я ответил, что да, так и есть. Она сказала, что я не похож на местных завсегдатаев, и потом назвала свое имя.
Странный блеск мелькнул в глазах Драккон, как будто она поняла нечто такое, до чего не додумался сам Брюс. Что-то в его рассказе явно напомнило женщине о чем-то еще.
— Может, ты ей понравился, потому что ты одного с ней возраста, — наконец, предположила Джеймс.
— Может, ты ей понравился, потому что она знает, что ты совсем недавно стал миллиардером, — добавила детектив. Еще мгновение женщина изучающе рассматривала Брюса, затем встала из-за стола. Какие бы планы на день у нее ни были, сейчас она явно позабыла о них и переключила все свое внимание на него.
— Ну, хорошо, — сказала она, — хочешь узнать больше об этой девушке?
— Все, что вы мне позволите узнать.
Драккон жестом указала на выход.
— Тогда поехали в участок.
* * *К тому моменту, когда они добрались до участка, начался затяжной дождь, укрывший все вокруг серой дымкой. Сквозь запотевшие окна в кабинете Драккон в центральном полицейском участке Брюс едва мог различить сверкающие огни независимого театра Готэма. Он отвлекся от этого вида, только когда детектив вернулась обратно с двумя дымящимися чашками кофе и толстой папкой под мышкой.
Драккон поставила одну чашку перед Брюсом, затем с хлопком уронила папку на стол.
— Ее зовут Мадлен Уоллес, — начала детектив, — ей восемнадцать лет.
«Восемнадцать». Она тоже могла быть на выпускном вечере в школе, обвешанная медалями и лентами.
— Это оно? — спросил Уэйн.
Драккон кивнула, позволяя юноше заглянуть в папку.
— Только что забрала ее дело обратно у клерков. Здесь история всей ее жизни. Она самый юный заключенный в истории лечебницы «Аркхэм», хотя это не делает ее менее опасной. У ее семьи есть криминальное прошлое. Если точнее, у ее матери. Мадлен обвиняют в трех убийствах. Все три совершены в схожей манере.
