Брюс указал на угол здания.
— Останься вон там, в том дверном проеме. Ты не так подозрительно выглядишь. Поглядывай по сторонам. Если я не вернусь через полчаса, позови кого-нибудь.
— Хорошо. Но только если ты все время будешь со мной на связи. — Дайан вытащила телефон и дважды ткнула по экрану пальцем. — И если ты не вернешься через полчаса, я сделаю все, чтобы вслед за тобой отправился каждый полицейский в Готэме.
— Справедливо.
Брюс пошел вдоль забора прочь от Дайан. Ограда оцепила все здание, и в ней не было ни малейшего проема, через который можно было протиснуться внутрь. В итоге юноша вернулся к тому же месту, с какого начал. Брюс остановился и потер глаза, уставшие от столь пристального изучения здания.
Что он вообще ищет?
Какая-то деталь внезапно привлекла его внимание. Он внимательнее пригляделся к ограде. Нахмурился, всмотрелся еще пристальнее.
В заборе не было прорех, это правда. Но в одном месте тянулась вереница металлических швов, как будто звенья ограды аккуратно перекусили, а затем сварили по новой. Это была очень мелкая деталь — настолько мелкая, что Брюс сам ее едва не пропустил. Но это, несомненно, улика. Ограду спаяли. А это означает, что кто-то в какой-то момент времени сумел пробраться внутрь, а затем тщательно замел следы.
Строители. Следователи из департамента полиции. Частные детективы. Брюс быстренько перечислил все возможные варианты, не связанные с преступностью. Разумеется, это мог быть кто-то из них. Но Брюс находился на месте преступления, на месте нераскрытого преступления. А что, если Ночные бродяги пришли сюда не только затем, чтобы уничтожить наследие Беллингема? Брюс осмотрел фасад здания. Что-то в этом здании заставило кого-то незаметно сюда вернуться.
Брюс открыл рюкзак и достал лыжную маску и перчатки. Надев их, вытащил болторез и начал тщательно перекусывать болты, скрепляющие звенья ограды. Клац. Клац. Каждый болт беззвучно падал в подставленную ладонь. Юноша закинул срезанные болты обратно в рюкзак и закрыл его. В ограде теперь появилась небольшая прореха. Брюс расширил проем, а затем протиснулся внутрь, исчезая за черным брезентом.
К стене здания были прибиты деревянные доски, но между ними оставалось достаточно места, чтобы Брюс смог пролезть. Внутри пахло затхлостью, пылью и металлом. Стены давили на него со всех сторон. Брюс на мгновение задержался перед входом, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Темнота всегда приносила ему покой. После смерти родителей Брюс провел множество ночей, прячась в безопасной тьме собственного шкафа, пустой кладовки либо же на чердаке, где гуляли сквозняки. Многие его одноклассники боялись темноты, словно она могла как-то повредить им. Но Брюс знал, что темнота точно так же скрывает и его самого. Темнота давала преимущества.
Все его рефлексы, отточенные часами тренировок, были наготове. Когда глаза потихоньку приспособились к темноте и освещенные скупым светом вещи обрели форму, Брюс понял, что находится внутри простой, открытой комнаты. С обнажившихся потолочных балок свисали лампочки, почти половина была разбита, осколки стекла усеивали пол. Все, включая столы, стулья и технику, было укутано покрывалами. Пыльные доски были испещрены многочисленными отпечатками ног. Возможно, здесь ходили полицейские. А может, и не только они.
— Здесь ужасный бардак, — прошептал Брюс.
— Что тебе сказала Мадлен? — спросила Дайан.
— Северная стена, — прошептал Брюс, пытаясь сориентироваться. — Кирпичная кладка. Она сказала поискать там.
Юноша направился к северной стене. Абсолютно неповрежденная, она протянулась из одного конца комнаты в другой. И действительно, нижняя треть покрашенной в белый цвет стены состояла из старой кирпичной кладки, выделявшейся темной полосой на светлом фоне. Брюс дошел до ближайшего угла комнаты, остановился прямо перед стеной и наклонился.
Так, Мадлен была права насчет кирпичной кладки. Должно быть, она тут бывала.
— Нашел что-нибудь? Что вообще ты тут ищешь? — послышался голос Дайан.
— Что-нибудь необычное, — ответил Брюс. Медленно обходя комнату и касаясь рукой кирпичей, он неожиданно почувствовал себя глупцом. Юноша понятия не имел, что такого необычного он ищет. И поймет он только тогда, когда наткнется на это.
Брюс практически полностью обошел комнату, когда его пальцы внезапно задержались на одном из кирпичей. С ним что-то было не так, он казался более гладким, чем все остальные, как будто бы его трогали гораздо чаще. Брюс нахмурился и наклонился поближе.
— Подожди-ка, — прошептал он, — кажется, кое-что есть.
— Что такое? — спросила Дайан.
— Один кирпич кажется странным. — Брюс осторожно толкнул его. — Он не закреплен, как все остальные. И на нем нет следов строительного раствора.
Брюс нажал сильнее. Поначалу ничего не произошло. Затем, совершенно внезапно, кирпич ушел вглубь на несколько сантиметров, и вся стена словно содрогнулась. Юноша отскочил назад, едва не выронив телефон. Оглядевшись по сторонам, он увидел, как часть кирпичной кладки отошла в сторону сантиметров на пятнадцать, обнажив темный провал.
Брюс ошарашенно уставился на проход, а затем нерешительно поставил туда ногу и почувствовал опору. Лестница. За стеной пряталась металлическая лестница, узкая шахта, ведущая куда-то вниз.
— Дайан, — прошептал он, широко распахнув глаза, — здесь лестница.
Девушка выругалась.
«Мадлен действительно сказала мне правду». Брюс поежился, гадая, зачем ей помогать ему. А вдруг на самом деле она заманивает его в ловушку?
— Не ходи туда, — слова Дайан отражали его мысли. В голосе девушки послышался страх. — Ты не найдешь там ничего хорошего.
Юноша покачал головой.
— Я спускаюсь вниз. Поглядывай по сторонам. Сообщи, если заметишь что-нибудь подозрительное.
— Лучше бы тебе найти что-нибудь подозрительное внизу, — ответила девушка, — учитывая весь тот риск, на который ты пошел. За тобой должок… такой должок, что ты годами будешь оплачивать мои студенческие займы.
Брюс усмехнулся, затем повернулся и протиснулся в узкий проход. А теперь вниз, во тьму. Спуск был медленный — ступеньки были узкими и высокими, а лестница изгибалась спиралью. Всякий раз, прежде чем спуститься еще на шаг, Брюс осторожно искал следующую ступеньку ногой. Постепенно он спускался в темноту все ниже и ниже, ступенька за ступенькой, пока, наконец, не оказался на бетонном полу, в узком помещении. Воздух был затхлым и пыльным. Брюс закашлялся.
— Я внизу, — хрипло прошептал он. Неподалеку виднелись смутные очертания заброшенной строительной ограды.
— Где ты?
— Понятия не имею, — шепотом ответил Брюс. Он медленно поднял руку над головой, стараясь ни во что не врезаться. Рука уперлась в потолок. Поверхность казалась грубой, словно неотшлифованный бетон. Юноша выставил телефон перед собой и включил фонарик.
Луч света выхватил ближайший к Брюсу метр пространства. Это был тоннель, который вел в сплошную темноту. Юноше он напоминал узкие проходы в пещере по соседству с поместьем Уэйнов, из которых изредка вылетали летучие мыши. Брюс и здесь почти ожидал, что сейчас зверьки устремятся к нему навстречу.
«Что тебя так интересует?» От этой мысли у него мурашки по коже побежали, но Брюс покрепче стиснул зубы и шагнул вперед, стараясь идти абсолютно бесшумно.
— Иду дальше, — прошептал он.
Туннель оказался длиннее, чем
