А спустя несколько дней войну Соединённым Штатам объявили Германия, Румыния, Венгрия и Болгария. Однако сами американцы пока ограничились военными действиями против главного врага – японцев. Меня бы устроил вариант с открытием второго фронта в Европе, но туда янки носа пока совать не собирались.
Наша телекомпания вещала на всё Западное побережье США плюс около пятисот миль на восток. К тому времени большая часть зондов была заменена стационарными телевышками, которые я уже понемногу начал сдавать в аренду, в частности, радиостанциям из Лос-Анджелеса, Финикса и Карсон-Сити. Впрочем, как я догадывался, основная аудитория радиослушателей всё равно предпочитала нашу компанию.
В Вегасе к тому времени было около двух десятков телеприёмников чёрно-белого изображения, и один из них стоял в фойе моего отеля. Это уже была наша собственная разработка, оснащённая экраном в 21 дюйм, не то что телеприёмник RCA с пятидюймовым экранчиком, считай, смартфон из моего времени. Я сразу поставил своим инженерам задачу: не мелочиться, телезритель не должен напрягать глаза, пялясь в экран. Вот они и постарались. Особенно немецкие инженеры, которые без энтузиазма восприняли новость о нападении Германии на СССР. Они прекрасно знали, что я русский, поэтому могли ожидать от меня любой реакции. Но я в общении с ними эту тему вообще старался не поднимать, озадачив инженеров вопросами исключительно технического порядка.
Телевизоры создавались под новый стандарт разложения в 441 строку, то есть чересстрочный стандарт RCA (60 полукадров в секунду). Маловато, конечно, по меркам будущего, аналоговое телевизионное вещание в моё время, насколько я помнил, было 625 строк. Но по нынешним временам, когда людям просто не с чем сравнивать, и это считалось за счастье.
Помимо Вегаса и Невады телеприёмники реализовывались по всей стране, но большую часть закупали специализированные магазины штатов Калифорния, Юта и Аризона, где наш сигнал ловился стабильно. В Айдахо и Орегоне на севере он был уже слабее, равно как в Колорадо и Нью-Мексико на востоке и юго-востоке. Я лично мотался в Карсон-Сити, чтобы проверить, как там ловится телесигнал с недавно установленной телевышки. Телевизор стоял у губернатора в кабинете, ловил не очень хорошо, с рябью. Но после того, как я выбрался на крышу и там поэкспериментировал с антенной, картинка стала намного чётче. В дальнейшем надо озадачиться созданием кабельного TV, чтобы не зависеть от разных посторонних факторов типа сильного ветра или грозы с молниями. А пока в ближайших планах была установка телевышек на восток, вплоть до Нью-Йорка. Этот мегаполис с многомиллионной телеаудиторией был мне жизненно необходим.
Над эфирным наполнением я с группой нанятых сотрудников работал более тщательно, нежели когда-то над сеткой вещания радиостанции. Но по многим параметрам программы имели тесные точки соприкосновения. Тот же утренний информационно-развлекательный блок и новости каждые три часа (к сожалению, пока без прямых включений с места событий и минимумом сюжетов). Дневное время заполнялось сериалом для домохозяек, первые десять серий которого были заранее отсняты на студии «Уорнер Бразерс». Сериал так и назывался – «Американская домохозяйка». Это название я позаимствовал у одного из сериалов будущего, который толком ни разу не смотрел, но название почему-то запомнил. Наш скетчком рассказывал о жизни некоей Джинджер Саймон, которая была верной супругой мужу и заботливой матерью троих детей, однако при этом то и дело попадала в различные смешные ситуации. Серьёзное внимание по моему требованию уделялось проработке разговоров. Я настаивал, чтобы в них было больше юмора, чтобы зрители смеялись не только над ситуациями, но и над диалогами. Всё действо снималось в павильоне, изображавшем внутренние покои якобы частного дома в пригороде Нью-Йорка, хотя на заставке на фоне названия сериала неизменно фигурировал фасад этого самого скромного домика. Свежую плёнку с только что отснятой серией привозили на мою телекомпанию, я её отсматривал и решал, давать добро или завернуть обратно с рекламациями. Повод покритиковать подвернулся лишь однажды, когда мне не понравилась грубая шутка о евреях и немецких концлагерях. Этот кадр мы попросту вырезали, и я предупредил сценаристов, чтобы подобного больше не повторялось, иначе последуют жёсткие санкции.
Первые серии были с восторгом приняты телезрителями – я не поленился создать службу мониторинга пристрастий телеаудитории. А на студии резво трудились над продолжением, благо в сценаристах числились сразу несколько человек. В этом деле скорость была превыше всего. Но желательно не в ущерб качеству.
В плане запуска телесериалов мы оказались первопроходцами не только в США, но, наверное, и в мире[7]. Неудивительно, что снимать их толком ещё никто не умел, и мне пришлось торчать на студии безвылазно чуть ли не неделю, выстраивая съёмочный процесс и объясняя специфику сериального кино. Благо Джек Уорнер оказался на моей стороне, помогал всем, чем мог. Матёрый бизнесмен явно почувствовал, что за телесериалами будущее, и пытался сразу урвать свой кусок пирога.
Не теряя времени даром, я связался с продюсером и автором радиопостановки «Голдберги» Гертрудой Берг, урождённой Тилли Эделынтейн, и за хорошую мзду она согласилась не только писать сценарий и стать режиссёром ситкома, но и прорвалась в исполнительницы главной роли, заявив, что главную героиню списывала с себя.
Показывали мы и обычные кинофильмы, но в основном двух- или трёхлетней давности, то есть те, которые уже закончили свой прокатный путь. Хотя на приобретение прав таких картин, как «Месть подаётся холодной» и «Унесённые ветром» я всё же разорился. Да-да, пришлось у студии братьев Уорнер выкупать права для телепоказа моего же фильма, хотя и со значительной скидкой, как своему, и тем более режиссёру.
В субботу вечером после информационной программы Time эфир заполняла музыкальная передача «Субботним вечером», напоминавшая некий аналог музыкальных проектов будущего, в частности программу «А», выходившую в 1990-е на российских телеканалах, преимущественно на второй кнопке. Один ведущий и специально приглашённые исполнители, в том числе и гостившие в нашем отеле, если они, конечно, не были против выступить. Среди тех, кого мы пригласили, оказался и джаз-оркестр Томми Дорси, в составе которого пел молодой исполнитель Фрэнк Синатра. То есть сначала-то я искал именно его, а когда
