— А подробнее? — попыталась уточнить, мало что поняв из его слов. — Какой срок, при чем здесь Нагхар?
Ши сложил руки на груди, прищурился, открыл рот, словно намереваясь ответить, и… бессовестно показал язык.
— Эй! — справедливо возмутилась я. — Нечестно, я ведь тебе заплатила!
— Это двумя капельками-то? — хмыкнул непомерно наглый Ган. — Не, за такую информацию как минимум пол-литра нужно!
— Да поднебесные с тобой! — ужаснулась я, не готовая умереть от потери крови.
Ши аж перекосило, и он погрозил щуплым кулаком:
— Но-но! Ты думай, кого при порядочном исчадии Глубины поминаешь!
Поняв, что большего от него не добьюсь, я велела Гану переместить меня вниз, что он, не прекращая ворчать, и сделал. А когда я зашагала вдоль набережной, крикнул вдогонку, что если передумаю, он готов рассказать все, что знает.
Поправив шарф, я мысленно в отместку тоже показала ему язык. Нет уж, лучше буду над словарем чахнуть, чем всяких глубинных тварюшек до отвала кормить!
Пол-литра он захотел… да это ведь для меня смерти подобно!
Несмотря на то что сказал ши не так уж и много, кое-что полезное из его слов я все-таки выудила. Что если стекляшка, о которой проболтался Джик, и есть один из упомянутых Ганом осколков? А осколки — часть какого-то артефакта, в котором содержится сила самого Нагхара? Или не артефакта, а просто чего-то подобного.
Размышляя таким образом, я незаметно для себя добрела до старого причала. Мороз этим вечером выдался особо крепким, небо затянули плотные тучи, но снег не шел. У моря гулял колючий ветер, так и норовящий подхватить с берега пригоршни снега и бросить их прямо в лицо.
Выходя из комнаты, я забыла на столе перчатки, и сейчас пальцы окоченели настолько, что отказывались сгибаться. Согрев их дыханием и пританцовывая на месте от холода, я развернула принесенную рыбу, положила ее на покрытые наледью почерневшие доски и позвала морских котиков.
Сегодня они приплыли не сразу, а спустя нескольких долгих минут. И на еду бросились тоже не сразу, предпочтя сначала одарить меня неизменной котиной лаской. Поглаживая их по гладким черным спинкам, я удивлялась тому, насколько сильно они подросли. Мои любимцы превратились в настоящих морских красавцев, и я с долей горести подумала, что моя опека им в самом деле больше не нужна.
Это было далеко не первый раз, когда мне приходилось прощаться с подросшими котиками, но именно к этим я привязалась особенно сильно.
Через некоторое время воздух наполнила знакомая белесая дымка, и на горизонте показались прозрачные силуэты. Со стороны моря подул соленый ветер, зазвучала красивая музыка — призрачный оркестр начал свое выступление.
Мяукнув на прощанье, котята спрыгнули в воду, и, как только последний из них покинул причал, я ощутила позади себя чье-то присутствие. Тут же возникло чувство, будто за мной наблюдают уже давно, а когда я обернулась, обнаружила стоящего на расстоянии нескольких шагов адмирала Рея.
От его внезапного появления я растерялась, не зная, зачем и почему он здесь оказался. А еще — испугалась, потому что в такой поздний час нахождение кадетов вне корпуса отнюдь не поощрялось.
— Морские котики, значит, — произнес адмирал, и звуки его голоса заставили меня вздрогнуть. — Вы не перестаете удивлять меня, Фрида.
Я не знала, куда себя деть, что делать и что говорить, но молчание было еще хуже, поэтому спросила первое, что пришло на ум:
— Вы за мной следите?
Вышло по принципу «сначала сказала, затем подумала».
— Вы не в первый раз покидаете корпус в столь позднее время, — к моему удивлению, спокойно ответил адмирал. — Я должен был удостовериться, что это не связано…
Он не договорил, но я поняла, что подразумевалось под этой недосказанностью. Удостовериться, что я не встречаюсь с пиратами, контрабандистами и прочими криминальными элементами.
Даже немного обидно стало.
— Простите, я не хотел вас обидеть. — Адмирал по-прежнему без труда угадывал ход моих мыслей.
Снова возникла пауза, во время которой я растерялась окончательно и утратила способность связно мыслить вообще. Мне не хотелось выглядеть такой беззащитной и потерянной, но держаться уверенно в присутствии адмирала Рея было выше моих сил. Я и сама не понимала, почему он действует на меня подобным образом, почему я до сих пор продолжаю его бояться. Или это не боязнь?..
По привычке сцепив в замок онемевшие пальцы, я опустила взгляд и уже через несколько мгновений наблюдала остановившиеся рядом черные сапоги. Да-да, те самые, как всегда, начищенные до блеска.
— Вы замерзли, — недовольно констатировал адмирал и неожиданно взял мои руки в свои.
Я вздрогнула всем телом, в испуге подняла глаза и не поверила себе, увидев, как он подносит их к своим губам. Горячее дыхание коснулось моих ладоней, в то время как прозрачные, цвета растаявшего льда глаза неотрывно смотрели в мои.
Замерев, боясь пошевелиться и даже вздохнуть, я стояла совершенно неподвижно и едва ли верила себе. Сердце подскочило и билось где-то в районе горла, а на смену сковывающему меня холоду внезапно пришло тепло, которое проникало в меня сквозь прикосновения Эртана Рея.
Мимо пролетел призрачный оркестр, с которым на нас обрушилась белая мгла и несколько одиноких снежинок. Красивая музыка зазвучала совсем рядом, и ее волнующая мелодия как нельзя лучше подходила теперешнему моменту.
Губы адмирала мимолетно коснулись кончиков моих пальцев, от такого простого жеста дыхание перехватило, и окружение внезапно поплыло.
Выражение глаз адмирала изменилось, и не успела я даже попытаться его понять, как оказалась стоящей в своей комнате, слушая бешеные удары собственного сердца. Медленно осев на кровать, посмотрела на свои руки, все еще хранящие обжигающее дыхание, и… и задалась вполне логичным вопросом: «Это… это что т-такое сейчас было?!»
Следующим утром меня снова разбудили «глубинные тарахтелки», аргументировав это тем, что в такой важный день лучше подняться до гонга. Одна часть меня была с ними согласна, а другая отчаянно хотела спать и мысленно их проклинала.
Зато в душевую я сегодня пришла одной из первых, за что получила награду
