Наконец она добралась до окраины, застроенной, как и вся Дьенья, типовыми одноэтажками. В настоящее время в Дьенье проживали несколько тысяч человек – обычный город в Марках. На большинстве пограничных планет Империи Ордена имелись поселения вроде этого – города-пионеры первых колонистов, где ныне жизнь кипела только благодаря преступникам, на которых беспощадно наживалась Гильдия. Местные хибары строились в основном из бута и глины, дорогих блочных зданий почти не было – стройматериалы пришлось бы возить из других миров. Каменные бури, во время которых из Кольца несло куски породы, избороздили все поверхности, вырезав на них филигранные узоры, напоминавшие загадочные письмена, словно природа пыталась оставить поселенцам послание: людям здесь не место.
Почти не глядя по сторонам, Шара стремительно шагала по улочкам и наконец выбралась на одну из главных дорог, ведущих в центр, к космопорту. По пути ей то и дело попадались прилавки торговцев. На черном рынке Дьеньи можно было найти почти все, что пользовалось спросом в таком мире, как Нурденмарка: обоюдоострые клинки, паленое пойло, синтетические наркотики, сваренные в ближайшем подвале, краденые инструменты и запчасти для ракетных рюкзаков. Кроме того, здесь можно было встретить полчища оказавшихся на мели прорицателей, лицемерных проповедников и бездарных знахарей, а также шлюх, промышлявших в грязных банях, и свободных предпринимателей, которые за плату готовы были устранить любую проблему.
Изможденная и изголодавшаяся, Шара наконец добралась до края квадратной шахты, в центре которой возвышалась уходящая под землю башня космопорта. Из недр шахты доносился адский грохот: выли турбины, скрежетали стальные ворота. Воняло маслом, топливом и ядовитым выхлопом. У башни не было внешних стен, ярусы размещались один над другим на могучих опорах. Каждая платформа была рассчитана на восемь кораблей, но на большинстве стояли впритирку друг к дружке десять-двенадцать. Удивительно, как башня еще не рухнула под таким весом. Уже и котлован готов, в котором упокоятся обломки – останется только присыпать его землей и воздвигнуть сверху хорошенький монументик в память о тех, кто погребен под завалами. В Марках нежелательные воспоминания исчезали быстрее, чем крысоящер в норе.
Через пропасть перекидывались четыре моста, по одному с каждой стороны башни. Шара предъявила тяжеловооруженной охране документы, и ее пропустили. Если Кальтар Пин и успел донести на нее, до здешних стражей его жалобы еще не дошли. Кроме того, она выяснила, что «Кночи» со вчерашнего дня пришвартована в другом месте: не на шестом ярусе, а выше, на ремонтной палубе номер тридцать семь. Все ее системы проверяют, корабль готовят к старту.
На лифте, подвешенном на грохочущих цепях, она спустилась с крыши на три этажа ниже, на тридцать седьмой ярус. «Кночи» стояла на противоположном краю платформы, она сразу увидела ее в просвете между другими кораблями.
И ощутила прилив эйфории, которая в подобном месте вполне могла стоить жизни, так как притупляла бдительность. Да, крылья ей подрезали, но не отрубили. Скоро она снова будет летать.
Никто не остановил ее, когда она медленно двинулась между кораблями. Работа кипела только вокруг двух судов, остальные служили складами запчастей. Их фюзеляжи были покрыты толстой коркой грязи, посадочные люки стояли нараспашку. Этим посудинам уже не суждено было подняться в воздух. Из них выпотрошили душу, отодрали куски обшивки и растащили технику. Даже в самом крайнем случае Шара не решилась бы взлететь на подобной колымаге – уж лучше сразу кинуться головой вниз в болото отработанного масла, хлюпавшее у подножия башни.
Она шагала по платформе, и казалось, что корабли, будто кулисы, расступаются перед ней. Наконец, остановившись за широкой бетонной опорой, она разглядела «Кночи» во всем ее поблекшем великолепии.
Под медно-рыжим корпусом скучали четыре вооруженных охранника. Один сплевывал комья жевательного табака прямо на одну из стоек, на которых высился корабль. Доспехи их явно были собраны из чего попало; у каждого имелся тяжелый бластер и дубинка-шокер. Новый владелец «Кночи», по-видимому, рисковать не хотел. Да и правда лучше перестраховаться, когда заключаешь сделку с Кальтаром Пином. Эти бравые ребята, скорее всего, трудятся в какой-нибудь охранной конторе низкого пошиба: привратники или коллекторы, ищущие заработка на стороне. Не профессиональные солдаты или бывшие паладины.
Два техника со сварочными аппаратами корпели над закрылками. Они у «Кночи» давно барахлили, и если чинить на совесть, то придется провозиться несколько часов. Шаре стало любопытно, озадачил ли их уже главный генератор, запрограммированный выбрасывать фиктивные ошибки при несанкционированном запуске. Имелся на корабле и еще один защитный механизм, который она установила собственными руками. Этот механизм срабатывал автоматически, если корабль находился в полете дольше пятнадцати минут. Очевидно, тот, кто перепарковывал корабль с шестого на тридцать седьмой этаж, действовал оперативно, иначе «Кночи» не добралась бы досюда в целости и сохранности.
Пока «Кночи» лежала горизонтально, ее серповидная форма не бросалась в глаза, особенно вблизи. Изогнутый корпус, края которого были обращены друг к другу, в самом широком месте достигал восьмидесяти метров в поперечнике, а высота без стоек составляла пятнадцать метров. Командный мостик располагался за огромным стальным лицом, украшавшим середину дуги. Лицо было частью круглой капсулы, которая переворачивалась в зависимости от положения корабля. Поэтому вне зависимости от того, лежала «Кночи» или стояла, глаза всегда располагались параллельно земле. Окно кабины сверкало во лбу, словно третий глаз, а во рту находился вход в трюм.
Бесспорно, «Кночи» была настоящим произведением искусства, и именно поэтому большинство пилотов недооценивали ее, считая детской игрушкой. Прежде чем ее хозяйкой стала Шара – а с тех пор минуло уже больше десяти лет, – он служил борделем – эдакое увеселительное заведение, кочующее между мирами Марок. Один знакомый на Тарагантуме IV помог ей переоборудовать корабль под нужды контрабандистки, и каюты проституток переделали в склады – но сперва их пришлось очень долго проветривать.
Шара не сомневалась, что вернет себе корабль, самое позднее – ближайшей ночью. Теперь, увидев, как беспомощно суетятся вокруг закрылков техники, она поняла, что раньше завтрашнего дня «Кночи» в любом случае не улетит. Кроме того, сперва ей нужно избавиться от взрывошейника.
Она осторожно обошла колонну, за которой стояла. При этом взгляд ее зацепился за корабль, стоявший возле ее любимицы. Это было неуклюжее грузовое судно – полная противоположность изящной «Кночи». Вокруг него тоже шла работа, техники висели в люльке под брюхом корабля и копались в его кишках. Рядом на обшивке виднелись безошибочно узнаваемые следы мощного лазерного огня.
Возле погрузочного трапа парила платформа на воздушной подушке, а на ней стояли клетки, в которых скрючились связанные люди. Их стоны заглушал визг газовых резаков в руках у техников. Очевидно, клетки собирались вот-вот
