Космобаркас прополз через ворота ангара. Кранит заметил, что Иница совсем притихла. Возможно, причиной тому был шок, а возможно, внутренняя мощь, о которой он не подозревал. В вакууме она держалась молодцом, однако сейчас в счет шла сила не столько телесная, сколько духовная.
Гланис сделал глубокий вдох.
– Если бы мы к этому времени уже стартовали, – пробормотал он, – нас бы засекли перехватчики, так?
Кранит кивнул.
– Там, снаружи, у нас против них нет ни единого шанса. Рано или поздно нам придется как-то от них избавляться, но в открытом космосе это дохлый номер.
– Объясни, что ты придумал, – потребовала Иница.
– В ангар мы зайдем вместе с баркасом, – Кранит сжал рычаг штурвала чуть крепче. – А из ангара выйдем сами по себе – когда никто не будет этого ждать.
– А как же перехватчики?
– Надеюсь, у меня получится от них отделаться.
– Ты же только что сказал…
– Не в космосе. Есть другой путь.
Вокруг них по стенам ангара бежали световые полосы, звездой сходившиеся где-то в глубине могучей трубы. Собор поглотил их. Искусственная атмосфера завибрировала: ворота закрывались.
– Держитесь крепче! – крикнул Кранит.
Расстыковка швырнула Иницу и Гланиса в кресла, перед которыми они стояли, двигатель взвыл, сопла взвизгнули, и шлюпка пришла в движение.
4
Когда оружейник круто вывернул штурвал, Иницу выбросило из кресла прямо на Гланиса. Он не растерялся и подхватил ее, но то мимолетное движение губ, которое в беглом свете проносящихся мимо огней она приняла за скупую улыбку, могло обозначать и тревогу. Он был напряжен не меньше, чем она. Она торопливо юркнула обратно на свое место и пристегнулась.
Кранит исторг вопль, от которого в иной ситуации у нее бы кровь застыла в жилах. Но сейчас он ее скорее обнадежил: ведь боевой клич оружейника означает, что он уверен в победе. По крайней мере, нечто подобное она читала в старинном героическом эпосе, повествовавшем о временах задолго до падения Амуна. Ей очень хотелось верить, что Кранит – действительно тот, за кого она его принимает; кстати говоря, ведь это она назвала его Кранитом, он ей не представлялся… А много ли значат имя и бластер? И то, и другое можно украсть.
Следующий вираж пришелся ей словно удар под дых. Двигатели взревели, и шлюпка заложила крутую дугу. В ангаре собора, среди множества кораблей, такой маневр был более чем рискованным. Шлюпка заскрипела, давление на миг подскочило и ударило по ушам. Затем они снова выровнялись и на безумной скорости помчались к воротам.
Между двумя створками переборки зияла узкая щель. Слишком узкая для шлюпки – если только…
Кранит рванул штурвал, треснул кулаком по красной кнопке и прорычал что-то вроде предостережения. Шлюпка завалилась на девяносто градусов вбок и, проскользнув между мощными стальными пластинами, вырвалась наружу, в космос.
– А вот сейчас станет по-настоящему интересно, – донеслись до Иницы слова оружейника, когда рев моторов на миг поутих и Кранит пошел на разворот. Металлическая оболочка шлюпки, казалось, застонала, когда курс в очередной раз резко сменился, и Иница на секунду потеряла всякое представление о том, в какую сторону они летят. В космосе трудно ориентироваться, полагаясь только на зрение, особенно на такой скорости, но сейчас на несколько бесконечных мгновений размылись даже статуи собора и планета Нурденмарка – единственные ориентиры, которые время от времени показывались в окне кабины.
Гланис сжал ее руку, лежащую на подлокотнике, словно это могло ее успокоить, и она увидела, что теперь он действительно улыбается – даже ободряюще. Она любила эту его черту: он никогда не утрачивал оптимизма – даже когда ее выбрали невестой Божественной Императрицы, даже когда он поднимался на борт космобаркаса, даже теперь, когда Кранит шел самоубийственным курсом – не в космическую даль, а в джунгли изваяний, которыми густо зарос собор.
– Что ты творишь? – крикнула она, когда звезды за окном исчезли и впереди разверзлось ущелье между статуями.
– Пытаюсь отвязаться от них. Вы же этого хотели!
– Среди статуй?
– Конечно! Это же целый лабиринт. Все такое тесное, кривое и косое, что поверхность толком не просматривается.
«А он неплохо знаком с орденскими кораблями», – подумала она.
– Но мы же не можем спрятаться от них внутри их корабля, – возразил Гланис.
– Пока только снаружи, – Кранит двинул штурвал вперед, опрокинув шлюпку в крутое пике. Головы и плечи стальных гигантов пронеслись мимо и остались где-то наверху, а шлюпка окунулась во тьму, клубящуюся среди их километровых подножий.
Иница покосилась на Гланиса.
– Он правда летит без приборов? На глаз? В темноте?
Гланис закусил губу. И даже пожал плечами, показывая, что примирился с судьбой, – но тут шлюпку затрясло, словно они попали в аэродинамическую трубу. Кранит крепче вцепился в штурвал.
– Мне нужны еще одни руки!
Гланис вскочил, усадил Иницу обратно в кресло и протиснулся к Краниту. Чуть присев, он мог дотянуться до большинства переключателей, кнопок и рычагов. Правда, он изрядно стеснял движения Кранита, но только так шлюпкой можно было управлять вдвоем.
Свет звезд над головой померк, шлюпку обступили, словно отвесные стены, исполинские плоскости доспехов и мускулистых ног, изъеденные столкновениями с бесчисленными космическими частицами. Различить можно было лишь смутные очертания – так стремительно Кранит лавировал между стальными монстрами. Поначалу он еще давал Гланису указания, но вскоре понял, что второй пилот, не по доброй воле занявший эту должность, знает, что делать.
Со времен рокового похода Фаэля против пиратов в кориантумских войсках осталось всего несколько разрушителей и дюжины две судов поменьше, однако обращению с ними гвардию тщательно обучали. Гланис не раз тайком возил Иницу в северные леса или на болота, где гнили руины кораблей, и преподал ей ряд ценных навыков. В случае необходимости она вполне могла сама управиться с бортовыми приборами.
Оборудована шлюпка была по-спартански: набор датчиков и всего один монитор, на котором мерцали цепочки символов и цифр – координаты полета. Их то и дело сменяли рекомендации развернуться и сменить курс, но Кранит игнорировал советы компьютера. Один раз в динамиках затрещало, и женский голос выплюнул невнятные обрывки слов. Гланис отключил радиосвязь, и кабину снова заполнил лишь шум турбин и пугающий скрип сварных швов и заклепок.
Мрак металлического каньона, образованного постаментами, то и дело озаряли вспышки призрачного красного света, словно за некоторыми изваяниями горели костры. И хотя в вакууме это было невозможно, иллюзия впечатляла. Лишь через некоторое время Иница сообразила, что это освещение, установленное рабочими, которые ремонтируют статуи; а мигают огоньки потому, что их то и дело заслоняют снующие туда-сюда черные силуэты.
– У нас есть цель или что-то вроде того? – осведомилась она, когда корабль заложил очередной вираж.
Кранит молча кивнул.
– И?
– Нас ждут.
– Кто?
Гланис мрачно покосился на Кранита.
– Союзник, – ответил оружейник.
Гланис заорал:
– Перехватчики! У нас на хвосте!
Конечно, это был лишь вопрос времени – когда
