– А как? – вдруг довольно неуверенным голосом сломленного человека спросил полковник.
– Да элементарно! Вот вы, – выплеснув эмоции, я вновь заговорил, как положено, – товарищ полковник, много бы навоевали, если бы вам снабжение отрезали?
– Я так сюда и попал, потому что ни боеприпасов, ни пополнения не пришло.
– Вот и я о том же. Будем немцам здесь коммуникации рвать, тылы чистить, долго ли их порядок просуществует на голодном-то пайке?
– Ну, я не знаю…
– Зато я знаю, хоть и простой красноармеец. Товарищи бойцы и командиры, – выкрикнул я в голос, – кто хочет идти на соединение с нашими войсками, могут идти, даже оружие не отберем. Те же, кто хочет действительно помочь стране и своему народу, останутся со мной. Легко не будет, орденов тоже не обещаю, но фрицев мы с вами будем рвать так, что перья полетят. – Вокруг захлопали, люди с улыбкой на лицах и одновременно с яростью в глазах почти все шагнули ко мне, хотя я и не приказывал ничего.
– Товарищ командир партизанского отряда… – подал голос один из политработников.
– Слушаю вас, извините, не знаю вашего звания.
– Полковой комиссар Кривушин, Алексей Сергеевич, – представился комиссар, – а политработнику место в отряде найдется?
– Конечно, почему нет? Ребята, работа будет у всех, война идет такая, что никто не останется без дела. А политработник, товарищ полковой комиссар, даже необходим. Бойцов после плена нужно поддержать, не орать и стращать, а именно подбодрить и воодушевить на службу Родине.
Политинформацию я затянул минут на тридцать, что говорить, да все почти ко мне и перешли. Тот полковник мялся вначале, но я сам подтолкнул его к выбору.
– Товарищ полковник, а вам, я думаю, надо идти к нашим!
– Вы же только что обратное говорили? – удивился он.
– Да, но вы ведь не будете подчиняться младшему по званию, так? Да и кому-то нужно идти, сообщить командованию некоторые сведения. – Еще бы я тут три часа по-немецки писал, якобы показания немецкого полковника.
– А может, это липа? – с сомнением спросил полкан, узнав, что в документах.
– Нет, немецкий офицер был очень убедителен. Да и как тут врать станешь, когда тебе пальцы отрезают по одному.
– Что? Вы что, его пытали? – изумился командир.
– Да что вы, просто спросил, а чтобы он не забыл чего-нибудь важного, пришлось немного освежить его память.
Да, я решил оставаться в лесах Белоруссии и партизанить понемногу. Сейчас немец тут непуганый, порезвимся мы, я думаю, как следует. Сержант Черный изъявил желание быть моим заместителем, точнее, это именно он предложил мою кандидатуру на место командира отряда. Народу у нас было много, почти две сотни человек. Оружия почти хватает, но это не проблема, думаю, мы его легко раздобудем.
Первый же выход на «большую дорогу» принес нам целый грузовик винтовок и патронов к ним. Оружие было нашим, винтовки Мосина. Немцы везли трофеи к себе в тыл, на один из складов трофейного вооружения, а мы раздербанили колонну из трех машин и двух мотоциклов. Заодно узнали, где находится сам склад, оказалось, совсем недалеко, километрах в пятидесяти. В двух других грузовиках были раненые солдаты вермахта. Долго не знал, что с ними делать. Убивать не хотелось, но и отпускать было нельзя. Выручили бывшие пленные командиры.
– Занимайся своими делами, командир, мы разберемся.
Мои архаровцы угоняли в лес транспорт, там, под деревьями разберем груз и потащим на себе, не стоит прокладывать дороги к нашему лагерю. ППД мы устроили на болоте, найдя отличный сухой островок и дорожку к нему. Тропа единственная, хрен пройдешь, не зная пути, мы тоже не знали, но местный лесник помог. Место оказалось очень хорошим, скрыто со всех сторон, даже сверху, наверное, не видать, особенно теперь, когда натянули трофейные маскировочные сети. Выкурить нас отсюда можно только… не знаю, гаубицами, наверное, больше нечем. Танки не подогнать, лес кругом, причем сильно заросший. Если нас здесь обнаружат, то смогут максимум посадить корректировщиков с рацией, чтобы те давали указание артиллерии. Но мы тоже ведь не сидим просто так, постоянные патрули вокруг болота, секреты, на ближних и дальних подступах. Слава богу, что народу много, хотя при таких масштабах уже хотелось бы и побольше. Главной проблемой, как и предполагал в самом начале, стало продовольствие. Но переговорив с лесником, узнал кое-что обнадеживающее. Дело в том, что «хозяин леса» видел собственными глазами, как к лесу на северо-востоке от нас подъезжали машины и разгружались. Было это перед самой войной, машин было много, лесник был удивлен, поэтому и запомнил. А я вместе с этим вспомнил, что до войны командование наделало немало складов в лесах недалеко от границ. На завтра запланирован поход на поиски склада. Если найдем, будем в шоколаде.
Остров был немаленьким, позволял проводить небольшие тренировки личного состава. Лейтенанты из бывших пленных были вполне хороши, молодые, здоровые и умные парни, взяли на себя работу с личным составом. Старших командиров было немного, им я отдал на откуп планирование операций. Сам занялся любимым делом – разведкой. Окончательно скорешившись с Черным и подобрав еще трех парней, мы собрали разведгруппу. Шаримся пока в радиусе двадцати километров, но ввиду того что наш островок находится в глубине леса, ходить приходится далековато. Зато я спокоен пока за лагерь. Кстати, об обороне лагеря. Только на охране периметра у нас стоят восемь пулеметов, четыре миномета, плюс все вокруг в растяжках и минах.
– Зверюга, долго еще? – вывел меня из размышлений один из наших разведчиков. Невысокого роста, щупленький паренек лет восемнадцати. Он был настолько вертким
