Эта рыжая выскочка бесила королеву, а брат будто специально занимал ее сторону в спорах, чтобы позлить сестру. Хотя почему будто? Как он признался позднее, это было частью воспитательного процесса для Кирстен, которой, по мнению короля, следовало чуть поубавить свои собственнические замашки и перестать совать нос в чужую личную жизнь. Сольмира же, окончательно уверовав в свою исключительность и безнаказанность, решила из любовницы превратиться в законную супругу, а так как потенциальный муж не горел желанием вести ее к алтарю, она активно искала способ его к этому принудить. И нашла… с легкой руки снежной королевы. Вернее, из-за ее длинного языка.
Курт не хотел незапланированных детей и потому регулярно принимал зелье, делавшее организм на время бесплодным. Его-то ведьма и подменила, создав эликсир, похожий по вкусу, цвету и запаху на исходник, но никак не влиявший на способность зачать ребенка. Когда король все узнал, он впал в бешенство. Обвинил Сольмиру во лжи, воровстве и предательстве, усомнился в том, что она и правда беременна от него, после чего вышвырнул вон, а сам умчался с эйдами вымещать на безмолвных скалах свою снежную ярость.
Когда окончательно успокоился, обиженной любовницы уже не было. Он отправил на ее поиск слуг, но те вернулись ни с чем – может, действительно не нашли, а возможно, не очень-то и искали. Курт решил тогда, что все к лучшему, а спустя месяц получил послание в магическом шаре, волшебную карту и компас. Ведьма в подробностях продемонстрировала ему темный ритуал, проведенный в полнолуние, и перечислила условия, лишь при сочетании которых будет снято проклятие, огненным символом полыхнувшее на груди короля, – как раз напротив бесчувственного, по словам Сольмиры, сердца.
В стеклянной сфере был еще и прощальный монолог обезумевшей чародейки, где та высказывала все, что думает о своем бывшем любовнике, из-за черствости и эгоизма которого на тот свет отправилась не только она – его верная и любящая женщина, но и их общий ребенок. Его дитя, его плоть и кровь, его малыш или малышка, которым так и не выпал шанс родиться. Возможно, еще и поэтому Курт так сильно привязался к Марьяне, видя в спасении ее жизни возможность исправить роковую ошибку прошлого. Эта избранница феникса была самой младшей из всех и самой милой. Даже рыжие волосы и внешнее сходство с Сольмирой не портили девочку.
И вот ее жизнь снова висит на волоске… из-за него. Как и жизнь Брианы! Причем кроме феникса его Золотцу угрожает еще и какая-то Инна, будто без нее было мало проблем. Альгерьевы льды! Если к этим козням снова приложила руку Кирстен, он отправит в морозный стазис и ее… лет эдак на двести, чтобы впредь пакостить неповадно было!
– Сестренка, – немного помолчав, сказал король. Ласково так, мягко. Насторожившись, королева чуть отступила, перестав цепляться за его рукав. – Ответь честно, что ты знаешь об Инее?
– Об одном из наших эйдов? – чуть нахмурилась она.
– Нет. О девушке с даром снежной волшебницы.
– Я представления не имею, о ком ты.
– С очень сильным даром, наличие которого намекает на примесь нечеловеческой крови. – Курт выразительно смотрел на нее, но Кирстен по-прежнему недоумевала.
– Что значит нечеловеческой… в ком-то еще, кроме твоей невесты, проснулась кровь дивных?
– Скорее кровь снежных.
– На что ты намекаешь? – взвилась сестра. – У меня нет детей!
От такого заявления брат опешил. Признаться, подобное родство он не рассматривал. Может, зря? Что, если Иней действительно внучка богини? Только не через Кирстен, а через него. Могла ли Сольмира обмануть тогда, устраивая свой смертельный ритуал? В принципе могла, но… откуда тогда она взяла силу, способную поразить проклятием полубога, если не от убитого ребенка?
– Успокойся, – сказал король. – Я ни в чем тебя не обвиняю. Пока.
– Пока?! – возмутилась королева. – Все дело в той моей глупости, да? Я же не хотела… не думала, что твоя ведьма тронется умом! Просто считала, что она тебе не пара, что недостаточно хороша для тебя. Я пыталась вас разлучить любыми способами, но исключительно из любви к тебе, Курт! И давно осознала ошибку!
– Знаю, Кирстен. – Он обнял ее, прижав беловолосую голову к своему плечу. – И не виню тебя, ты тоже это знаешь.
– Тогда почему не доверяешь? – Сестра подняла на него глаза.
– Доверяю, – ответил он. – Но боюсь, что из любви ко мне и из желания защитить ты сотворишь еще какую-нибудь глупость. Вдруг Бриана, по твоему мнению, тоже окажется неподходящей для меня? – Губы его тронула грустная улыбка.
– Подходящая она или нет – я не имею ни малейшего понятия, – серьезно проговорила королева. – Я почти не знаю эту девочку, но то, что видела, мне по вкусу. И да, я переживаю за тебя, боюсь, что, влюбившись и потеряв любимую, ты будешь страдать. Но я не стану мешать тебе. Уговаривать, убеждать буду, пакостить исподтишка – нет! – Курт молчал, и Кирстен не выдержала: – Как доказать тебе мою преданность? Как убедить, что я усвоила урок? Скажи, что мне сделать, чтобы ты наконец поверил?
– Помоги спасти Бри и Марьяну, – вернулся к тому, с чего начал, Курт.
– У тебя есть какая-то идея? – отринув эмоции, поинтересовалась королева.
– Да. Но она потребует от тебя большой жертвы, сестренка.
– Какой? – Кирстен не выдала страха, хотя внутренне вся напряглась.
– Я уже лишился права задать вопрос в храме времен года, но ты свой шанс еще не использовала.
– Хочешь… – Королева задохнулась от возмущения. – Хочешь, чтобы из-за какой-то человечки я лишилась подсказки мудрейшего, которая рано или поздно понадобится мне самой?
– Не из-за человечки…
– Ну да, да… из-за феи! Сути это не меняет.
– Ты не дослушала, Кирстен. Я прошу тебя задать вопрос о снятии проклятия не из-за Бри или Марьяны, а из-за меня. Ты ведь сама сказала, что не хочешь моих страданий. Так помоги решить вопрос, пока не поздно. Или все, что ты тут говорила, лишь красивые слова? – Он прищурился.
– Ладно, убедил, – сдалась королева. – Для тебя, братец, я готова на все, ты прав. Да и вариант феи в невестках мне тоже нравится, – усмехнулась она. Немного нервно, но точно не зло. – Надо срочно созвать круг времен года, чтобы храм открыл нам свои двери.
– Сегодня же свяжусь с кузенами.
– Если остальные не будут возражать, на закате отправимся в путь. Или на рассвете. – Курт кивнул, а Кирстен продолжала рассуждать: – Но ты ведь помнишь, что хранитель не всегда отвечает на вопрос прямо? Его слова еще придется разгадать, прежде чем сможем использовать совет для снятия чар…
Она говорила, а он смотрел на нее и думал, что был глупцом, раз подозревал свою родную сестренку в подлости. И хотя личность Инны по прозвищу Иней по-прежнему оставалась загадкой, на душе снежного короля распогодилось. Не только слова королевы убедили его в ее непричастности к покушениям, но и зажатый в руке кристалл, настроенный на ложь. Тот
