Ребята недоуменно переглянулись.
– Странный ты какой-то, – сказал доселе молчавший парень.
– Но симпатичный, – кокетливо улыбнулась девушка с ободком, и они с подружкой захихикали.
Я решил, что пора мне уходить: компания явно не растворится в воздухе, поэтому придется поискать другое пустое купе. Но потом подумал, что раз уж пришел, можно спросить у них про интернет.
– Не одолжите планшет или телефон? Мне бы в Сеть на пару минут выйти.
Никто из четверых не ответил: они смотрели на меня, будто не вполне понимая, о чем я говорю.
– У меня мобильник сломан, – пояснил я на всякий случай.
Ребята продолжали молчать.
– Связи тут, что ли, нет?
Неужели они боятся, что я украду телефон и сбегу с ним?
Однако, как выяснилось, дело было в другом.
– Ты про интернет говоришь? – осторожно спросил один из парней.
– Да.
Я не мог взять в толк, что их так удивляет. Или они родом из такой глуши, где еще до сих пор не слышали про айфоны, смартфоны и планшеты?
– Но как с телефона можно выйти в Интернет?!
Он что, издевается? Нет вроде бы. Недоумение в голосе неподдельное.
Но если никто из них и вправду не слышал о возможности выхода в Сеть с мобильного устройства, то это может означать только одно…
То, чего не может быть. Не может! Они шутят надо мной. Разыгрывают.
– Ладно, нет так нет. – Я вернулся обратно в коридор и поспешил прочь. Думал, они будут останавливать меня, но в купе за моей спиной было тихо.
Я отдалился на несколько шагов, и мне внезапно пришло в голову вернуться назад и снова зайти в купе, где расположилась веселая компания. Появилась парадоксальная, ирреальная уверенность в том, что если я сейчас открою ту дверь, то купе снова окажется пустым. Кудрявая девушка в ободке, который вышел из моды больше десяти лет назад, ее черноволосая подружка и их приятели – все они исчезнут.
Пропадут из этого временного пласта, чтобы оказаться там, где им и полагается быть, где люди еще не знают о возможности зависать в интернете и обходятся без компьютера.
Мгновение, когда я осознал это, было жутким – одним из самых жутких в моей жизни. Я сразу же понял, что ни за что на свете не открою ту дверь, чтобы проверить свою догадку. Потому что если ребята действительно исчезли, то я сойду с ума. Нельзя столкнуться с подобным и сохранить ясность рассудка.
Что же творится? Почему поезд, самый обычный пассажирский поезд с зелеными вагонами, вдруг превратился в портал между мирами, между прошлым и будущим?
А сам я – где тогда нахожусь? Что, если во времени образовалась дыра и я по какой-то причине угодил в нее, провалился, застрял и барахтаюсь, безуспешно пытаясь выбраться?
Или дело не во времени, а в том, что все, кого я видел, – вовсе не живые люди, а призраки, воспоминания о тех, кто ехал в этих вагонах прежде?
Но ведь они едят, пьют, смеются. Они видят меня, говорят со мной и – я вспомнил Катю – не только говорят. Разве привидениям не полагается быть бестелесными и прозрачными? Катина кожа под моими руками была теплой, ее плоть пламенела под моими прикосновениями, губы отвечали на поцелуи – разве это похоже на призрачное явление потусторонней сущности?
Голова шла кругом. Я вышел в тамбур – здесь было прохладнее. Прислонился затылком и спиной к стене и стоял, пытаясь решить, что мне делать. Все эти мысли, что атаковали меня… Я верил и не верил. Какая-то часть меня, самая трезвомыслящая и здравая часть, упорно продолжала искать логическое объяснение происходящему.
Что, если я сплю? Ущипнув себя, я почувствовал боль и увидел покраснение. К тому же у меня зачесалась коленка – во сне ведь такое невозможно?
Вспомнился фильм «Астрал» про мальчика, который во сне мог покидать собственное тело и однажды заблудился в астральном мире. У меня, конечно, никогда не было подобных способностей, да и верить фильмам ужасов как-то несерьезно, но все-таки – вдруг тело мое преспокойно лежит, спит в купе, а несчастное сознание, душа шарахается по всему поезду?
Еще немного, и я могу спятить, на полном серьезе. Мне нужно прилечь, отдохнуть, поспать. Может, когда я проснусь, все снова станет нормальным?
Но ведь не в тамбуре же укладываться на ночлег. Придется снова поискать пустое купе. Я решил, что попытаю счастья в другом вагоне. Сразу врываться не буду, постою, послушаю, и если за дверью тихо, войду. Окажется, что там есть пассажир – попрошу прощения, скажу, что ошибся.
Приняв решение, я отворил дверь соседнего вагона.
Он оказался не плацкартным, как тот, что прицеплен с другой стороны. Передо мной был длинный коридор, закрытые двери купе, вытертая дорожка на полу, несвежего вида занавески – все, как в моем вагоне. Я даже подумал бы, что это и есть мой вагон, если бы не знал, что тот остался у меня за спиной.
Поправив сумку на плече, я двинулся вперед. Шагать старался тише и незаметнее, изо всех сил прислушиваясь.
«А если кто-то увидит, как я крадусь, и примет меня за вора?»
Тишина за дверями не была неживой. Играло радио, кто-то кашлял, смеялся, предлагал «слезть и покушать», мать уговаривала ребенка не баловаться и быть хорошим мальчиком…
Я прошел через весь вагон, но так и не сумел найти себе пристанища. В коридор вышел маленький согбенный старичок, похожий на Добби – эльфа-домовика из фильмов про Гарри Поттера. Он подозрительно зыркнул в мою сторону и потрусил к туалету.
Хватит тут отсвечивать. Нет здесь пустых купе. Передо мной встал выбор – продолжать поиски в других вагонах или вернуться в свой. Перспектива безрезультатно мотаться по поезду пугала даже больше очередной встречи с Тамарой.
Ну и шут с ней. Не съест же она меня? Приду, лягу, отвернусь к стене и попробую заснуть. Не буду обращать на нее внимания.
Старикан, похожий на Добби, вышел из туалета. Ладони его были влажными, и он тряс ими, стараясь подсушить.
– Вы из какого купе, юноша? – прокаркал он неожиданно пронзительным, резким голосом.
– Я вагоном ошибся.
Развернулся и пошел прочь. Не хватало еще, чтобы старик нажаловался проводнице.
Вернувшись в свой вагон, я увидел мужчину в форме железнодорожника. Он выходил из купе проводников и, закрывая дверь, смерил меня непроницаемым взглядом. В гости, наверное, заходил, к нашей проводнице.
– Скажите, пожалуйста, когда будет ближайшая станция?
– А вы из какого купе? – осведомился проводник.
Говорил он негромко, но голос был мощный. Не говорил, а гудел.
Отвечать вопросом на вопрос не слишком вежливо, но делать замечание проводнику как-то сразу расхотелось. Было в его внешности нечто, отбивающее всякую охоту лезть с нотациями. Высокая плечистая фигура, узкая щель вместо рта, квадратный подбородок. Светло-карие глаза смотрят холодно и сурово.
Проводник поглядел на сумку, что висела на плече, и мне
