– Опять всю ночь за энциклопедией провел?
Хозяин на мой здоровый аппетит смотрел с плохо скрываемым одобрением. Надеялся, видимо, что я отъемся и, может быть, если очень повезет, увеличусь в размере.
– Ты просто не представляешь! Все виды нечисти, что мне подходят, на нашей территории не водятся.
– Тайс…
– Я и на илистого кота согласен, но даже эта тварь предпочитает селиться в более влажной местности!
Рыжий зарылся в волосы пальцами.
– Коты в ваших лесах водятся. – Оторвавшись от каши, я, благодушно оскалившись, ткнула себя пальчиком в грудь: – Горная рагра, если ты забыл. Была поймана в лесу. Хотя по всем правилам жить должна в горах. А это… Километров четыреста на север от места, где меня поймали.
– Ты мелкая, тебя могло и ветром принести, – огрызнулся рыжий. – С чего ты взяла, что илистые коты решили сменить место обитания и переселились в наши леса?
– Одна такая киса меня чуть не съела как-то, – призналась честно, облизывая лапу. Так было намного вкуснее. – Вы в эти леса часто ходите, бессовестно там магичите и приманиваете нас. Если ты вдруг не знал, мой тощий друг, мы очень любим всю эту остаточную энергию, что после ваших заклинаний в воздухе висит.
– И где? Где ты на нее наткнулась?
Пропустив мимо ушей мое откровение, Тайс подался вперед, в нетерпении ожидая ответа.
– А это болезненные и страшные воспоминания, и я не хотела бы…
– Отвечай, ушастая!
Не дожидаясь конца монолога, меня попытались схватить. Я рассчитывала на что-то подобное, и, проворно избежав его рук, одним героическим прыжком забралась на голову хозяину. Вцепилась лапками в его жесткие волосы и зашипела. Илис чертыхнулся и непроизвольно дернулся, но грубо сбрасывать меня на пол не стал.
– Тайс, успокойся, – велел он, снимая меня.
Рыжий покорно сел, хмуро глядя на меня. Скорое практическое занятие по подчинению волновало его сильнее, чем я могла себе представить. А ведь воображение у меня было богатое… для нечисти.
– Я не ушастая. Сколько можно, в конце-то концов? – ворчала тихо, обняв лапками хозяйскую руку. – Я маленькая и ранимая.
– Расскажи, где ты видела кота, – попросил Илистар. – А еще лучше – покажи на карте.
– На карте не смогу, я с вашими обозначениями плохо знакома, – призналась неохотно, – но в лесу покажу, так уж и быть.
– Илис, ты же одолжишь мне свою нечисть на пару часиков? – воспрял духом Тайс.
– И даже лучше: я пойду с вами, – усмехнулся хозяин, возвращаясь к прерванному завтраку.
За столом наступила умиротворенная тишина. Жаль, продлилась она недолго.
Сову я приметила сразу же, как только она влетела в столовую. Опасная знакомица покружила под потолком, то ли выбирая жертву, то ли просто кого-то разыскивая, определилась с посадочным местом и резко спикировала к нам.
Подавить инстинкты я не смогла. Позабыв о недоеденной каше, бросилась к хозяину и забилась под его китель, мелко дрожа.
– Илли, ты ее напугала, – с укором заметил Илис, поглаживая меня сквозь плотную ткань кадетской формы.
– Тебя вызывают к директору, – важно сообщила сова, не чувствуя за собой никакой вины. – Тебя и твою нечисть.
– Сейчас?
– Чем скорее, тем лучше, – подтвердила она.
Раздавшееся вслед за этим шуршание крыльев ознаменовало уход вредной птицы. Выбраться из надежного укрытия я осмелилась только после этого.
– Я себя прямо как дома почувствовала, – шепнула на ухо хозяину, уверенно обосновавшись на его плече. По моему экспертному мнению, это было самое безопасное место. Безопаснее могло быть только за пазухой у Илистара, но он меня туда не пустил. – Кругом опасность, и кто-то периодически норовит меня съесть.
Хозяин беззлобно фыркнул и поднялся, не доев свой завтрак. Нам стало не до еды. Мы шли знакомиться с директором.
Всю дорогу по мрачным, холодным, плохо освещенным коридорам я радовалась, что вижу в темноте и не мерзну благодаря густому подшерстку. Когда вошли в кабинет директора, миновав вялую секретаршу с заспанным лицом и слабым травяным запахом, радоваться стало нечему. Ни ночное зрение, ни густая шерсть были не в состоянии спасти меня от сидящего за директорским столом человека.
– Присядь, – велел он, не отрывая взгляда от бумаг. Дождавшись, когда Илис займет стоящее напротив стола массивное кожаное кресло, пожаловался: – Меня не было всего три дня, и что же я узнаю по возвращении? Арские духи где-то потеряли практический материал третьего курса, в подземелье опять потоп, а мой сын подчинил самую слабую нечисть из возможной. И знаешь, что удивляет меня больше всего?
– Что?
Интересно Илису не было, но вопрос он послушно задал, поглаживая сидящую у него на коленях «самую слабую нечисть». Самую слабую нечисть, пребывавшую в глубоком шоке.
Я могла собой гордиться. Ночью, пока мой хозяин спал, я покусала его отца. Ма-а-амочка моя пушистая, я покусала директора!
Покусанный поднял взгляд, смерил нас придирчивым взглядом и весело спросил после недолгой паузы:
– Куда могла подеваться стая бурых жаб? Двадцать семь голов. Половозрелые, введенные в искусственный сон особи. Каждая размером с хорошую собаку.
– Съели, – подумав, предположила я, решив, что терять уже нечего, но если выберусь отсюда, больше никогда, никуда и ни за что без Илиса не сунусь. А пока, под хозяйской рукой, на теплых коленях, я могла быть храброй. Очень храброй. Настолько, что почти даже не боялась совы, сидящей на насесте в углу.
– Кто съел? – полюбопытствовал директор.
– Арсы и съели, – сообщила я очевидное этому взрослому опытному мужчине, занимающему место аж главы целой академии. Как он только умудрился директором-то стать? – Если жабы все половозрелые, значит, уже с икрой.
Меня молча слушали. Даже не слушали, внимали с нескрываемым интересом.
– Если вы вдруг не знаете, то бурые жабы обоеполые. Они накапливают икру в организме, оплодотворяют ее, и зимой, впадая в спячку, хотя я назвала бы это комой, откладывают икру и выкармливают вылупившихся детенышей в буквальном смысле собственной плотью.
– Спасибо за основной курс лекций по неестествознанию, но это не объясняет их исчезновения. До спячки еще два месяца.
– Но икра-то уже есть! – У меня просто не укладывалось в голове, как можно не знать настолько элементарных вещей. – А арские духи, это они только на словах духи, на деле очень даже материальная нечисть, которая не прочь полакомиться икрой. Для людей жабья икра, конечно, ядовита, но арсы ее за деликатес почитают.
– Что?
Мне не верили. Просто нагло не верили прямо в морду.
– Года три назад зима была особенно холодная и голодная, я вблизи от одной арской стаи жила. Они зимой перед праздником ночи решили икры поискать. Ну и я с ними. Жабью нору нашли рядом с замерзшим озером. Кладка была еще целая. Вылупиться успело с сотню головастиков, не больше.
– И что?
Это спросила сова. Хищница даже перья чистить перестала, с любопытством поглядывая на меня. Единственное, что радовало, – интерес
