С этими словами курьер начал расставлять на полу блоки терминала и раскладывающийся на три окна плоский экран.
Брейн подошел и стал осматривать прибывшие новинки. Это были самые новые модели, в полицейском отделении, где он недолго служил, о таком оборудовании нельзя было даже мечтать, а здесь – пожалуйста.
– Ну и самое главное – экстрактор, – сказал курьер, выкладывая небольшой приборчик, который был мало похож на те разгонщики штифтов, которые Брейн видел прежде.
– Как это работает? – спросил Брейн, вертя в руках аппарат.
– А очень просто, сэр. Нажимаете вот эту кнопочку, после чего он активизируется. А вот тут крутите ручку настройки – это чтобы мощность усиливать, если малая окажется.
– И какая мощность потребуется для такого дома?
– Ну… – Посыльный огляделся, на глаз прикидывая размеры помещений, однако ни к какому выводу не пришел. – Короче, все зависит от того, насколько вязкие у вас штифты, сэр. Включите режим наполовину и посмотрите. Если штифты начнут отваливаться, значит, порядок. Если нет – прибавьте еще.
– А мне не нужно самому куда-нибудь уходить? Как они на человека действуют?
– А вы варвар, что ли?
– А кто же я по-твоему? – удивился Брейн.
– По виду вы вполне на суперколвера тянете.
– Да ладно, они такие скучные, – усмехнулся Брейн.
– Это вы здорово подметили! Я их не так часто вижу, а точнее, видел всего два раза в детстве. Впечатление самое неприятное.
– Значит, говоришь, выходить из дома не надо?
– Не надо. Вы же не штифт.
– Ну хорошо, так я и поступлю.
– Все, я могу идти?
– Да, можешь идти, – кивнул Брейн.
– Ага. Ну тогда я пошел, – сказал посыльный, однако не двинулся с места, продолжая стоять и таращиться по сторонам.
– Что, страшновато там? – угадал Брейн.
– Не то слово, сэр, – признался посыльный и вздохнул: – Ваш дом расположен так далеко в квартале, что до него нужно миновать добрый десяток других домов. А я этого боюсь до жути.
– А чего тут бояться?
– Ну как же? Вы знаете, что эти штифты, бывает, и в окна выглядывают?
– В окна? Я об этом даже не слышал.
– Ну, я такого тоже не видел. Мне об этом только говорили. Но знаете, идешь так, смотришь – окна пустые, а ну как кто-нибудь выглянет? Само ожидание страшнее, чем то, что может произойти на самом деле, сэр.
– Тут я с тобой согласен. А скажи мне, что у вас за озеро там такое странное?
– Почему странное?
– Ну, купаться там можно?
– Купаться? У нас же в каждом домике вода – холодная и индукционно-активированная. В смысле, горячая. Чего нам в озере купаться? Да и опасно там. Озеро – это зона проведения особых экспериментов.
– А что за особые эксперименты?
– Вообще-то это секретная информация, и я не могу передавать ее посторонним.
– Какой же я посторонний?
– Ну да, вам-то господин управляющий вполне доверяет. Вон я вам даже режимную аппаратуру принес. Такую посторонним не выдают.
– Вот и я о чем говорю, – подтвердил Брейн. Он видел, что посыльный как может оттягивает момент выхода на улицу, где боится ходить даже днем, поэтому решил воспользоваться этой слабостью.
– Так я же, сэр, тоже знаю не очень много. Там наши биологи копошатся, какую-то культуру выращивают.
– Культуру? В смысле, бактерии?
– Нет, не бактерии. Я видел, как они в воду корм забрасывают. Синтетическое мясо. Такое высушенное, в волокнах, знаете?
– Да, знаю.
– Ну так вот. Я видел, как они раскручивают, раскручивают над собой на веревке здоровенный такой кусок килограммов на десять и забрасывают. Тот поплавает, воды наберет и становится впятеро больше.
– А что потом?
– А потом эти две твари его пожирают.
– Какие две твари?
– Хищники какие-то. Всегда по двое плавают. Но из-под воды их не видно, они волну перед собой нагоняют, а на этой волне кусок мяса качается и потом – бац! И его уже и нету.
– А почему ты думаешь, что хищников два?
– Потому что видно, что там две головы под водой. Ну и потом биологи их называют биномом. Стало быть, два.
27
Как ни не хотелось посыльному выходить на улицу, но все же пришлось. Дверь за ним закрылась, и Брейн начал расставлять на столе у окна аппаратуру. Затем он распаковал тренировочный костюм и захотел сразу его опробовать, однако передумал и положил на стул.
И наконец дошла очередь до экстрактора. Брейн еще раз осмотрел его, затем вышел на середину гостиный, поскольку это была самая большая комната, поставил прибор на пол, надавил кнопку старта, а затем перевел ползунок на половину полукруглой шкалы.
Затем отошел к окну и стал смотреть по сторонам, будет ли что-то изменяться.
Поначалу казалось, что ничего не происходит. «Сломался, наверное», – подумал он.
Но тут заметил, что фрески на расписном потолке как будто начинают двигаться. Однако, едва он обращал на них внимание, фрески замирали и начинали двигаться в другом месте, где он замечал их движение лишь краем глаза.
А потом случилось то, что заставило Брейна испугаться – фрески вдруг «потекли». Они потекли по стенам, они потянулись тягучими каплями к полу, и Брейн с удивлением обнаружил, что потолок на полметра выше, чем был прежде.
Наконец, потолочный штифт целиком шлепнулся на пол и взметнулся клубами золотистой пыли, которая стала превращаться в туман, начавший тут же таять, пока воздух в комнате не очистился полностью.
Следя за потолочным штифтом, Брейн не замечал других изменений, а когда огляделся, обнаружил, что гостиная стала просторнее, поскольку некоторые предметы обстановки в ней отсутствовали, а те, что остались, поменяли вид. Оказалось, что мебель была выдержана в едином безупречном стиле, в то время как прежде вся обстановка выглядела собранной из разных коллекций.
Удивленно оглядываясь, Брейн прошел по обновленной территории, дотрагиваясь до стен, края комода, спинки кресла.
