– Папа, там, в гостинице, случилось какое-то недоразумение, понимаешь?
– Нет, дочь, не понимаю! Тебя заставляют говорить под контролем?!! Кто они?!!
– Успокойся, папа, ну… он вполне симпатичный. Сказал, что Патрик урод, что хотел продать мои цифроформы в нелегальную Сеть.
– Чего?! О чем ты говоришь, девочка моя, я не все понимаю!..
Брейн выхватил у девушки диспикер и сказал:
– Майор, я вырвал вашу дочь у этих уродов, теперь попытайтесь сбежать сами – вы им ничего не должны!..
– Спасибо, милая! Я все понял!.. – произнес генштабовец и убрал диспикер в карман. Он уже собирался произнести обличительно-уничижительную речь, но в этот момент диспикеры зазвонили почти у всех его оппонентов. Они стали отвечать, удивленно вскидывать брови, ругаться и… поглядывая на генштабовца, успокаиваться.
Их поведение объяснялось близостью статьи о шпионаже и государственной измене. Пока они не оглашали свое участие в заговоре, им грозило тюремное заключение, после оглашения – смертная казнь.
К майору Коху подошел полковник-гоберли и, теребя пуговицу на мундире, сказал:
– Действительно, господин полковник… э-э… прошу прощения, господин майор, случилось странное недоразумение, и ваша дочь, она…
– Моя дочь вне пределов вашего контроля, полковник, а теперь и я, если вы не возражаете, хотел бы покинуть вашу гостеприимную территорию. Полагаю, транспорт мне предоставят?
Полковник огляделся, но не встретил ни одного солидарного взгляда. Все камрады смотрели в пол и не хотели получить высшую меру.
– Разумеется, майор. Надеюсь, результаты проверки нашей части вас удовлетворили?
– Более чем, полковник. Более чем. Совершенно очевидно, что безупречное состояние дел в вашей части связано с тем, что на штатных должностях находятся кадры, прошедшие через реальные боевые действия, а не задницы, которые отращивались в тылу.
Полковник натянуто улыбнулся, однако уже представлял, что скажет его куратор – там, за «кулисами».
– Разумеется, вам будет предоставлен транспорт, майор. Можете выезжать прямо сейчас. Капитан Штофлер, распорядитесь…
– Слушаюсь, сэр! – дернул головой канзас и выбежал из помещения.
– Мой багаж пусть останется, он мне не нужен, – сказал генштабист, которому не терпелось поскорее покинуть это шпионское гнездо.
– О, не беспокойтесь, майор. Как только вы сообщите нам адрес, мы непременно перешлем вам все ваши вещи, – заверил гоберли. – А также все то, что оставила в своем номере ваша дочь. У нас так принято.
И уже спустя четверть часа майор мчался по шоссе прочь от ловушки, которая не захлопнулась лишь потому, что спецслужбы вовремя среагировали, и теперь он был благодарен этим немногословным и высокомерным парням, которых прежде недооценивал.
Осталось найди Кэсиди, однако прежде следовало выбраться из этого района, где каждый перекресток и дом у обочины – майор был в этом уверен – напичкан следящей аппаратурой, работавшей в интересах шпионской организации противника.
75
Брейн с пассажиркой ехали очень быстро и прибыли к месту замены автомобиля на полчаса раньше.
Их фургон заехал на стоянку и запарковался под раскидистым деревом. С его веток свисали длинные сиреневые соцветия, над которыми вились прозрачные бабочки-слюдянки.
Брейн заглушил двигатель и стал прислушиваться, но шум вентилятора, охлаждавшего картридж, не позволял услышать шагов, если бы кто-то попытался подобраться к ним незаметно.
– Долго мы тут будем? – спросил девушка.
– Надеюсь, нет. Скоро подгонят новый автомобиль, и мы продолжим путь. Воды хочешь?
– Нет, – ответила девушка и придвинулась ближе: – А ты вообще ничего – симпатичный.
– Спасибо, – буркнул Брейн и невольно глянул на свое отражение в стекле панели приборов. Ну, никак он не узнавал себя в этом молодом крепком парне.
– Ты не хуже Патрика.
– Это твой парень? – спросил Брейн и, опустив стекло, выглянул наружу. Ему показалось, что на стоянку заруливала машина, но нет, она проехала чуть дальше, к придорожному магазину.
– Мы познакомились в гарнизоне, он был клевый, но мы только целовались.
– Понятно, – кивнул Брейн и взглянул на часы.
– Я была бы не прочь с тобой встречаться… Слышишь?
– Круто, – снова кивнул Брейн, давая понять, что участвует в беседе, однако больше его интересовала окружающая обстановка.
– Ты совсем меня не слушаешь. Другие мужчины на меня прямо на улице пялятся, но для тебя я могу сделать, что захочешь.
Брейн ощутил на своей шее ее горячее дыхание и, щелкнув девчонку по носу, сказал:
– Я знаю, в чем дело.
– Что ты себе позволяешь?! – воскликнула она, потирая нос.
– Тебя заводит, что ты в одном белье сидишь в машине с мужиком.
– Ты сам не дал мне времени собраться, – напомнила пассажирка и провела ладонями по своим бедрам, косясь при этом на Брейна, который рылся в бауле.
– Вот чистая футболка и кепка – держи!
– Без штанов – это ни о чем, – возразила девушка.
– Понимаю, – сказал он и, отставив баул, открыл нишу, в которой хранилась винтовка крупного калибра, кое-какие пищевые запасы и самое главное – комплект механика, включавший комбинезон с магнитными затяжками, рукавицы и ботинки на ребристой подошве. Все почти новое.
– Вот, держи. Носки я тебе сейчас дам, футболку ты уж получила… А рукавицы… рукавицы тебе не нужны.
– Да не буду я надевать одежду какого-то грязного мужика!..
– Будешь. Если не хочешь, чтобы на нас обращали внимание из-за твоего белья.
– Пусть обращают, просто подумают, что у нас тут свидание… даже, может, секс…
– Одевайся и перестань кривляться. Неизвестно, что с тобой сейчас было бы, не получись у нас этот фокус.
Пассажирка вздохнула и стала одеваться, в итоге почти все пришлось впору – девушка-суперколвер была крупного телосложения, поэтому даже ботинки оказались ей не так уж велики.
– Ну-ка, надень еще кепку. Вот, отлично все получилось, теперь ты подмастерье со станции замены картриджей. Что-то в этом духе.
В этот момент на стоянку заехал небольшой полноприводный автомобиль.
