– Согласен! – отозвался я, пытаясь докричаться через шум боя.
– Бельчонок говорит, что там еще горстка мертвяков будет! Некромант, наверное, совсем слабоват! Только дюжину тащит, но маскируется, говорит, хорошо!
– Раздавим! – ответил я, а в следующий момент увидел на том краю проплешины несколько ярко-оранжевых вспышек размером с микроавтобус.
Отдача от магического щита, принявшего на себя атаку противника, отозвалась болью в голове. Казалось, что по черепу ударили бейсбольной битой. В ушах застрял металлический звон, перед глазами все поплыло, но я увидел, как ближайший бронетранспортер разнесло взрывом.
Стоящая рядом Ангелина подняла над головой кулак, стягивая силу. Из машины выскочила Александра и принялась трясти меня за лямки разгрузочного жилета.
– Танки! Они на нас пустили танки! – наконец дошел до меня смысл слов, которые она все это время кричала.
Я тряхнул головой, приводя рассудок в порядок, и взглянул на поле боя. Четыре старенькие шестьдесятчетверки, чьи силуэты, ревя двухтактными дизелями, быстро приближались к нашему краю леса. Когда они миновали середину поляны, грянуло еще четыре выстрела. Снаряды взорвались о барьер, но я подготовился, и отдача была куда меньше, чем в первый раз. И все же осколки полоснули по позиции взводов, пройдя через просевшую защиту.
По противнику несколько раз выстрелили из РПГ, но без особого результата. Даже пробив кумулятивной струей броню, почти невозможно навредить мертвому экипажу, до сих пор воюющему только под действием чар некроманта, а узлы и агрегаты зацепить не удалось.
Когда танки своим весом продавили щит и подъехали совсем близко, я выставил перед собой ладонь, а потом резко толкнул ею невидимый груз. От телекинетического удара ближайший танк развернуло на месте и оторвало у него три фальшборта.
Донесся крик кого-то из взводных, после чего в боевую машину выстрелили сразу из двух гранатометов. Секунду спустя рванул боекомплект, обдав меня новой волной болезненного отката от магического щита. Снова зазвенело в ушах, а перед глазами на пару мгновений потемнело. Ну ничего, главное, что взрыв не достал личный состав подразделений.
Рядом уже полыхал второй, не без участия Ангелины. Было видно, что обессиленная девушка еле держится на ногах.
Я взмахнул рукой, и из воздуха возник рой фантомных пчел, каждая из которых была размером со спичечный коробок. Призрачные насекомые закружились в смертельном танце, набрасываясь на псов, помогая солдатам, которые упорно отстреливались от наседающих тварей. Пчелы взрывались яркой белой вспышкой, такой же, что несли в себе зачарованные гранаты солдат. Ровно через десять секунд невидимый враг развеял пчел, нащупав нить колдовства, но десять секунд – это тоже очень хорошо.
Я поднакопил сил и ударил по двигателю третьего танка тяжелым фокусированным импульсом. Машина мгновенно заглохла. Из командирского люка вылез мертвец, у которого отсутствовала половина головы, и схватился за НСВТ[8], но по нему из своего «Корда» полоснула серебром Оксана. Мертвец загорелся белым пламенем и упал внутрь танка.
Я опасался, что нежить может выстрелить из пушки в ручном режиме, но танк замер окончательно, словно пламя передалось всем членам мертвого экипажа.
Четвертый танк добили бойцы.
Атака эмиссара орды захлебнулась, оставив четыре сотни трансформированных почти до неузнаваемости псов и четыре танка. Мы потеряли четыре человека убитыми и тринадцать ранеными.
Разбор событий и путь домой я не помню, так как просто провалился в беспамятство. Доподлинно известно, что танки до этого момента были только у нас, и это походило на проверку новой тактики. Если так, то ситуация вообще хреновая, так как на подконтрольной врагу территории была целая база хранения старых танков, свыше тысячи единиц. И хотя большинство можно было восстановить только чудом, как раз чуда у эмиссара хватало в запасе.
Глава 7
Сбор в круге допущенных
– Товарищ капитан, она меня укусила, – раздался из-за моей двери голос стажера, в котором слышалась паника.
Я сначала взглянул на лежащий на краю кровати смартфон, и тот встал на ребро, показав семь часов утра, потом телекинез коснулся защелки на входе, и та быстро сдвинулась, впуская раннего гостя. Стажер влетел в спальню, держась ладонью за шею. Из-под его пальцев бежала тоненькая красная струйка. Глаза Сорокина были больше, чем у совы, севшей на горшок по нужде, а лицо белым как мел.
Аура отчаяния чувствовалась, наверное, и за сотню метров. Охота было удавить его, ведь отдых после тяжелого боя – святое дело.
– Что случилось? – спросил я, сонно щурясь.
– Меня вампирша укусила! – выпалил Сорокин, часто дыша.
– Наша или чужая? – уточнил я.
– Света. Она укусила меня. Я теперь тоже стану вампиром. Я не хочу, – чуть ли не плача, стонал стажер.
– Ты ведешь себя как маленький ребенок, – зло проговорил я.
– Но ведь она укусила.
– Выйди, – велел я.
– А как же укус?! – жалобно взвыл Сорокин.
– Выйди, я оденусь! А потом пройдемся. Все равно в аптеку сходить надо.
Стажер выскочил за дверь. Сразу после этого на подоконнике возник дед Семен, хитро улыбаясь.
– Что? – спросил я, с силой проводя ладонью по лицу.
– Светка наша полночи под окнами ходила, то подойдет, то отойдет.
– Ну и?..
– У вас бой был. Кровищи пролили много. Упырица совсем опьянела от этого. Вот я и говорю. Она сначала ходила туды-сюды, а потом шасть в окно на чердаке и к Володьке.
– И он прямо-таки даже не увидел, как красна девица ему в стекло стучится? Хотя да, Света умеет бесшумно подкрадываться, страж ее своей считает, а уж окно открыть тихонечко колдовством вообще никакой проблемы нет.
– Складно, конечно, боярин, да не так. Она когда залазила в горницу, то пороняла все, что было, с подоконника, горшки с цветами вдребезги. Убытку на рупь золотом. А ентот даже не шелохнется.
– И ты все это наблюдал, старый охальник?
– Часто ли на моем веку такие забавы случаются, – рассмеялся дед Семен.
– Ну дальше давай.
– Светлана наша еще и в мышеловку наступила, так что ойкала сильно.
– А мышеловка там откуда? – изумился я, даже промахнулся мимо рукава рубашки, которую в тот момент надевал.
Дед ухмыльнулся еще шире, так что усы встопорщились, как щетка для одежды, и продолжил:
– Девка совсем опьянела и обнаглела. Она видит, что тот спит богатырским сном, шасть к нему под одеяло и в обнимку лежит, хихикает себе под нос, видать, ждет, когда проснется, а он не просыпается. Так она его тихонько надкусила по жиле кровеносной и давай цедить по малой алую, а рукой меж тем ему под одежу…
– Дед, хватит тут эротических рассказов, ты по существу говори.
– А то и по существу, что укус у вампира как зелено вино пьянит. Я много видел, как укушенные коли проснутся, так в объятия жаркие заключают кровососа, ежели это не силой было, а уж потом думают, как им с напастью быть. На Западе все на неких суккубов да инкубов потом говорят, хотя те и ни при чем по большей мере. Так вот, как ентот проснулся, так и лежит молча, на нее смотрит, словно истукан какой, и только потом как включили его – оттолкнул, отскочил и стоит сморит.
