Но поздно, поздно, поздно…
Церемония завершилась полным успехом.
Загрохотало небо, в котором кружились тяжёлые тучи. Быстрые молнии стали бить в мёртвую землю Некро, расплавляя её в стекло. Волшебство и Тьма сходились, отталкивались и снова сходились, наполняя воздух острыми иглами вражды. Заклинания Прелести и Плесени не терпели друг друга, но великое мастерство сплетало их в единый узор, заставляя объединиться и создать переход из мира в мир.
Церемония завершилась.
Обессиленная Зарифа рухнула на землю, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, а из красного ковра символов вырос носатый наследник Шарль, словно вытащенный из преисподней чёрным лучом Чёрной Слезы.
– У меня получилось, – прошептала Зарифа.
– Я снова здесь! – захохотал Шарль, бешено потрясая кулаками.
– Добро пожаловать в Прелесть, Ваше высочество. – Факарах опустился на колено и склонил голову. И вздрогнул, услышав грубое:
– Выпусти меня!
– Как?
– Разорви линию, тупица! – злобно крикнул наследник. – Линию разорви!
– Сейчас сделаю, – прохрипела Зарифа и поползла к белому контуру звезды, над которым поднималось плотное серебряное сияние – именно оно мешало носатому выйти на свободу. – Сейчас, мой господин…
– Скорее!
Вызванная ариманой сила потрясала воображение. Невидимые глазу потоки кружились в неестественном танце, соединяя Прелесть и Плесень чёрным лучом. Силы было так много, что миры дрожали: слабые камни рассыпались в пыль, подрагивали мощные постройки, некогда сдержавшие ярость Непревзойдённых, и даже Столп, казалось, начал покачиваться под давлением такого количества магии и Волшебства.
– Сейчас я освобожу вас, – прошептала Зарифа, протягивая руку к серебряному контуру. – Сейчас…
Ей нужно было лишь провести ладонью по белой краске, но сделать это аримана не смогла.
– Нет! – Воительница спрыгнула с Коня и оттолкнула обессиленную ариману от звезды, не позволив выпустить наследника. – Нет!
– Здравствуй, мамочка, – ощерился Шарль, злобно разглядывая волшебницу. – Говорили, что ты совсем свихнулась.
– Соскучился?
– Давно ждал случая тебя убить.
– Я тоже рада тебя видеть, – кивнула Анфиса.
– Рискнёшь войти внутрь?
– Не рискну, а войду, – усмехнулась Алая Воительница, делая шаг вперёд. И…
В этот миг волшебница должна была умереть.
Не от того, что ей предстояло войти в бурю Волшебства и Тьмы. Не от удара Зарифы – измотанная ритуалом аримана могла лишь плакать, не в силах ничем помочь наследнику. Не от удара сына – тот поджидал Анфису внутри контура.
В этот миг Алая Воительница должна была погибнуть от руки подкравшегося сзади Факараха. Субдул воспользовался тем, что Анфиса отвлеклась на Шарля, вытащил нож, сделал несколько бесшумных шагов, но… Полика наконец-то нащупала в кармане подарок чарователя и громко крикнула:
– Берегись!
Потому что не знала, как «включить» забавную игрушку.
Она крикнула «Берегись!», бросила бумажную фигурку на землю, а та вспыхнула жёлтым огнём и рассыпалась в мелкий чёрный прах.
«Неужели Волшебство чарователей не работает в Некро?!» – с горечью подумала девушка.
Субдул же резко обернулся на крик, увидел, что опасности нет, зло хмыкнул и сделал шаг к Полике. Он явно решил расправиться с Непревзойдённой, но сгоревшая бумажка неожиданно вспыхнула снова – жёлтым огнём – и обратилась в огромного орла с широкими крыльями, острыми когтями и крепким клювом. Орёл издал клокочущий крик, взметнулся и сильно ударил Факараха в грудь, отбрасывая его и от Полики, и от Анфисы.
– Проклятие!
Субдул взмахнул ножом, но клинок рассёк воздух, не причинив птице вреда. Орёл увернулся и вновь напал на Факараха, не позволяя ему принять участие в схватке.
– Замечательно, замечательно, – пробормотал Хиша, торопливо развязывая Полике руки. Не крыльями, которые были связаны, а клювом. Как при этом он ухитрялся ещё и болтать, оставалось загадкой. – Сейчас освободимся – и сразу бежать, пока никто не видит. И развяжи мне крылья.
– Сразу нельзя, – ответила девушка, разминая руки.
– Почему?
– Нужно всё исправить.
Услышавшая последние слова воительница наградила фею быстрым взглядом, едва заметно улыбнулась, бросила что-то к ногам Полики и вошла в звезду.
– Что это? – полюбопытствовал Страус.
– Мой Самоцветный Ключ! – Девушка подняла кулон и надела его на шею. После чего быстро освободила птицу.
– Теперь точно надо бежать! – обрадовался Страус. – Тебе домой, в свой мир, а мне – куда подальше.
– Как раз теперь – не надо, – прищурилась Полика.
Храбрый Хиша посмотрел на успешные атаки орла и щёлкнул клювом:
– Ну, может быть, и останемся пока… раз уж мы побеждаем.
Потому что подаренная чарователем птица выигрывала у субдула сражение.
Факарах напрасно понадеялся на силу и ловкость: в них орёл ему не уступал, но превосходил в скорости, ярости и напоре. Волшебная птица била субдула крепкими крыльями то с одной, то с другой стороны, сбивала с толку и, не позволяя нормально видеть происходящее, рвала когтями, оставляя на его руках и теле длинные и страшные раны, и клевала, пытаясь добраться до каменных глаз. Факараху удавалось уклоняться и беречь сапфиры, но во всём остальном его дела были плохи: окровавленный субдул отступал и быстро терял силы.
– Так его! Так! – завопил Страус. – Птицы рулят! Птицы, вперёд!!
И осёкся, услышав за спиной громкий топот. Повернулся и тут же отпрыгнул в сторону, давая дорогу несущемуся сломя голову дубогрызу. Здоровенная зверюга обогнула ритуальную площадку по широкой дуге и скрылась слева от Столпа, подняв за собой густые клубы чёрной пыли.
Куда побежал обалдевший от смены обстановки дубогрыз, осталось загадкой.
Но свою роль он сыграл.
Орёл, так же, как Хиша, отвлёкся на зверя, и этой секунды хватило субдулу для спасения. Факарах сорвал с руки браслет из чёрных жемчужин, прокричал заклинание, рассыпался в плотный дым, заскользил по камням и скрылся в подвальном окошке Столпа.
– Ушёл! – всплеснул крыльями Хиша. – Ушёл, гад!
– Что у вас происходит? – прошипела появившаяся в зеркале старуха.
– Анфиса, – простонала аримана. – На нас напала Анфиса…
– Где мой сын?! – перебила красноглазую Гнил. – Где Шарль?
– Сражается.
– Побеждает?
Зарифа бросила взгляд на ритуальную площадку и вздохнула:
– Пока непонятно.
Потому что дела у носатого шли не блестяще.
Он был сильным колдуном, но давно не встречал достойного противника, поскольку никто в Верхней Плесени не осмеливался бросить вызов старухе и её сыну. Шарль привык, что победы достаются легко, привык сражаться играючи и сейчас, несмотря на браваду, растерялся, столкнувшись с яростью Алой Воительницы.
Анфиса же не собиралась давать сыну послабления. Она не испытывала недостатка в Волшебстве – на месте ритуала его было собрано несметное количество – и била не стесняясь, хватая столько силы, сколько могла, и молниеносно преобразовывая её в смертоносные заклинания: в огненные молнии и потоки ледяных игл, в облака яда и стальные стрелы, летящие с невероятной точностью, и снова – в огонь…
Удар. Ещё один. Ещё!
Если в начале схватки носатый ещё пытался атаковать, то уже через несколько секунд полностью сосредоточился на защите, едва успевая парировать удары Воительницы.
Один, другой, десятый…
Анфиса давила, не переставая, и в какой-то момент Шарль дрогнул. С трудом сдержал очередной выпад волшебницы – то был поток ядовитого ветра, – пошатнулся, отбрасывая его в сторону, неожиданно присел на корточки, обхватил голову руками и закричал:
– Мама! Не надо, мама!
Как маленький мальчик, увидевший перед собой разозлённого пса.
