По дороге проехала машина. Я вздрогнула, комнату на миг осветило фарами. Сашка заворочалась во сне и что-то пробормотала. Снедаемая непонятным чувством тревоги, я поднялась с кровати, чтобы проверить засов на двери. Врагов у нас не было, но иногда в такие заброшки забредали другие, не всегда безобидные, бездомные.
В тот момент, когда я взялась за ручку двери, пространство наполнилось грохотом, звоном стекла и пылью. Какой-то ударной волной меня отбросило к двери, которая оказалась не заперта. Я выпала в коридор и закашлялась.
– Сашка! – заорала я, едва восстановила дыхание.
Подруга не откликалась.
Новая череда маленьких взрывов испещрила стены. Штукатурка отваливалась, из-за пыли ничего нельзя было рассмотреть. Интуитивно я чувствовала, что не стоит входить в комнату и уж тем более подходить к окну. Но внутри была Сашка, и подруга никак не выбиралась! Я была уверена, что такой грохот разбудил и ее.
Ее могло ударить обломком стены или порезать стеклом. Недолго думая, я медленно прошла вперед.
Все стихло. Но на всякий случай я держалась подальше от окна. Ногой вдруг почувствовала что-то круглое и наклонилась посмотреть что. Гильзы. Кто-то стрелял по дому? Но зачем?
Ответ пришел сразу – какие-то отморозки решили пострелять по чудом сохранившимся стеклам старого дома. Нынче было легко достать оружие, и такие любители острых развлечений находились регулярно.
– Сашка! – позвала я и поняла, что голос дрожит. – Саш! Ты как?
Подруга молчала. На негнущихся ногах я прошла вперед и зажала рот руками, чтобы не закричать. Пустой взгляд подруги не оставлял сомнений в том, что она мертва. На груди ее расплылось красное пятно, прямо в области сердца. Каким-то непостижимым образом, словно насмешкой над всей нашей жизнью, случайный выстрел оборвал жизнь Сашки в одну секунду.
Слезы хлынули из глаз, беззвучные и обжигающие. Я села на пол рядом с кроватью, уже не заботясь о том, увидят меня или нет.
Кроме Сашки, у меня не было никого. Я пыталась прибиться к каким-то компаниям, но довольно быстро уходила, и только эта светловолосая девчонка заставила меня открыться ей. Только о Сашке я переживала. О ней заботилась, когда она схватила грипп. Ради нее стащила из аптеки кучу лекарств и чуть не попалась.
Именно Сашка подарила мне лучший (и единственный) день рождения: ночью мы забрались в парк аттракционов и катались на качелях до упаду. С ней я стала радоваться мелочам. А теперь ее забрали.
Боль сменилась злостью. Я выглянула в окно, но улица была пустынна. Кто бы ни стрелял, он давно скрылся, оставив меня в одиночестве. В сердцах я ударила по подоконнику, и рука отозвалась болью.
Что делать? Вызвать полицию? У меня не было телефона. Но оставлять Сашку здесь было нельзя. Не после всего, что она для меня сделала.
Дрожащей рукой я закрыла глаза подруги. Что она почувствовала перед тем, как… Успела испугаться?
– Я тебя здесь не оставлю, – шепнула я. – Жди меня! Жди, я быстро! Я приведу помощь!
Наверное, в какой-то момент в голове у меня что-то переклинило. Я вдруг ясно поняла: Сашке нужен врач! Просто врач, такой седой мужчина в белом халате. У меня не было на него денег, но неужели «Скорая помощь» откажется спасти молодую девушку? Всего лишь врач! До больницы я добегу минут за пять, а обратно мы ведь можем вернуться на машине!
Я бросилась к выходу. И тут же столкнулась с кем-то в темноте, ноги подкосились, и я упала навзничь. Инстинктивно, ведомая леденящим кровь страхом, я отползала от темного силуэта какого-то мужчины, понимая, что от этого ни за что не отобьюсь.
Он вышел на свет, и я смогла его рассмотреть. Ростом намного выше меня, широкоплечий, мускулистый, в темной куртке из какого-то плотного материала. С темными короткими волосами. Его нельзя было назвать красивым, но, черт возьми, при виде его меня начало подташнивать. Взгляд темных глаз выворачивал мне душу наизнанку.
– Паулина Виккерс? – низким, чуть хрипловатым голосом спросил он.
Я едва заметно кивнула. Социальные службы? Полиция? Кто он?!
Мужчина вдруг сделал стремительное движение и без малейшего усилия поставил меня на ноги. Я сделала слабую попытку вырваться, но ничего не помогло. Он тащил меня вперед по коридору, прочь от умирающей Сашки, а я вдруг потеряла способность кричать и даже говорить.
– Прекрати дергаться! – рыкнул мужчина. – Я ничего тебе не сделаю.
– Нет! – словно спал полог тишины, я закричала. – Там Сашка! Нет! Ей нужен врач! Они в нее стреляли, ей нужен врач!
Я так билась и кричала, что он был вынужден меня отпустить.
– Ей нужен врач! Мне надо в больницу!
Я рванула к выходу, но мужчина легко перехватил меня за талию и швырнул на пол. От несильного, но внезапного удара об пол перехватило дыхание, но я добилась чего хотела: он прошел по коридору и заглянул в комнату, где мы спали.
Затем молниеносно, словно тень, оказался рядом со мной и снова потащил на выход.
– Ей нужен врач, ну пожалуйста! Мне надо…
Железной хваткой он сдавил мои плечи и встряхнул. Из-за слез я не могла толком рассмотреть его лицо.
– Она мертва! Успокойся!
Но я только сильнее начала реветь и несла какую-то околесицу. Часть меня все понимала, но другая билась в истерике, она накрывала с каждой секундой все сильнее и сильнее.
– Прекрати истерику! – рявкнул мужчина так, что я мгновенно затихла.
Но всхлипы уже было не остановить, меня трясло.
– Она мертва, ясно? Ей не нужен врач.
– Н-н-нельзя ее т-т-ам ос-ос-остав-влять! – пробормотала я.
– Я вызову полицию, если ты спокойно, без истерик и криков пойдешь со мной, поняла?
– Кто вы? – Я с трудом справилась с голосом. – Вы из соцзащиты?
– Нет, девочка, я не из ваших служб.
Мы шли к выходу, и даже если бы я попробовала сопротивляться, это было бы бесполезно. Если бы не незнакомец, я бы, наверное, упала. После кратковременной истерики сил почти не осталось. Я двигалась словно в густом тумане, не понимая, что делаю и куда иду. Потом поняла: у
