– Это точно, – покивал полицейский. – Ладно, заступайте, только маркеры мне свои покажите.
Двое новоприбывших полицейских показали свои значки коллеге, которые тут же были им отсканированы. Они прошли в предбанник, прикрыв за собой дверь. Бэнкс и полицейский остались ждать в коридоре. Вскоре пришли два больничных охранника, а еще спустя двадцать минут прибыл Райбек. Он посмотрел на Сазонова, склонившись над ним, пару раз ударил его по щекам, пытаясь привести в чувство, но тот так и остался в бессознательном состоянии.
– Этого в мой мобиль, – распорядился Райбек, указав больничным охранникам на Сазонова. – Бэнкс, вы со мной. А вы, – указал он на полицейского, – возвращайтесь в свой участок, доложите своему непосредственному начальству и составьте рапорт о происшествии.
– Есть, сэр, – полицейский козырнул.
– Я на минуту к медикам, – Райбек кивнул Бэнксу.
Спустя пару минут Райбек и Бэнкс уже шли по коридорам клиники, к выходу. Едва они вышли из дверей, то первое, что бросилось в глаза, так это два копошащихся на обрезиненном покрытии подъездной площадки охранника, пытающихся подняться на ноги. Одному удалось встать, он обернулся, увидел Райбека и Бэнкса и указал в сторону распахнутых ворот территории клиники.
– Он угнал реанимобиль!
– Живучая тварь! – воскликнул Бэнкс, и первым его порывом было запрыгнуть в свой мобиль и кинуться в погоню. Но Райбек придержал его.
– Мы отследим его, – он достал коммуникатор и, связавшись со своими техниками, поставил перед ними задачу – отследить угнанный реанимобиль и оповестить полицию.
– Уйдет! – в сердцах воскликнул Бэнкс. – Нужно было его прикончить прямо там, на месте!
– Ничего, найдем, – успокоил его Райбек. – Я опять пришлю своих людей.
На этом они расстались. Бэнкс вернулся в клинику, еще час провел возле палаты брата. А когда Ника переложили на гравикаталку и повезли в операционную, на первую операцию по восстановлению кожного покрова, один из полицейских стал убеждать его ехать домой.
– Ваше присутствие здесь излишне, сэр. Вы ведь ничем не поможете. Не переживайте по поводу безопасности, в ближайшие полчаса сюда прибудет еще двое наших коллег. Начальство велело усилить охрану. Не переживайте.
Бэнкс все же не хотел уходить, но окончательно уйти его убедил медик небольшого роста, с твердым взглядом.
– Я понимаю ваши переживания за мистера Коулла, но и вы поймите нас. Мы работаем, а вы будете постоянно маячить здесь. Все будет хорошо, мистер Бэнкс, Ник Коулл поправится. Две операции, потом мы выведем его из комы, затем двухнедельный курс реабилитации и будет как новенький. Вам нет нужды здесь присутствовать. Вот, после операций, когда он будет в сознании, пожалуйста, а сейчас езжайте домой.
– Хорошо, док, – согласился Бэнкс и в первый раз не поправил собеседника по поводу слова «мистер». – Но завтра с утра я приеду.
– Но только в разрешенные часы посещения, – строго сказал медик.
Бэнкс уехал. На выезде с территории клиники ему навстречу попался реанимобиль с мигающими огнями. «Наверное, привезли очередного бедолагу», – подумал Бэнкс, выруливая на проспект, но мысли быстро вернулись к переживаниям о Нике, а еще о сбежавшем Сазонове.
– Ну нет, хрен вам! – выругался Бэнкс, сворачивая направо, для разворота через прилежащую улицу. Он решил не уезжать от клиники далеко, а остаться на общественной стоянке, которая соседствовала с территорией клиники.
А тем временем Сазонов, избавившийся от опеки двух охранников больницы, которым было поручено отнести его в мобиль Райбека, угнав реанимобиль, уже покинул его, бросив в одном из переулков, и скрылся в надвигающихся сумерках.
23
Сержант полиции Жак Стромье вернулся в свой участок и первым делом отправился в офис своего шефа, капитана Гантуно. Но того на месте не оказалось, а диспетчер сказал, что капитан выехал на какой-то вызов лично, дабы проконтролировать работу.
Стромье взглянул на хронометр коммуникатора, вздохнул и отправился переодеваться. До конца смены оставалось всего ничего, и тянуть время не было никакого смысла.
Приняв душ и переодевшись, Стромье зашел в комнату отдыха, где коротали время наряды. Поздоровавшись с коллегами, он сделал себе кофе, взял пончик из общего пакета.
– Эй, Жак, а где твой напарник? Как там его? Билли?
– Билли больше нет, парни, – сообщил Стромье. А потом замер с поднесенной ко рту чашкой. – А что, никто не знает, что произошло?
Коллеги пожали плечами, отвлекшись от экрана теле, теперь все смотрели на Жака.
– Я же сообщил диспетчеру, что у нас потери! – Стромье вскочил, вручил чашку и пончик сидевшему рядом полицейскому и выбежал из комнаты отдыха. Через минуту он стоял перед окошком диспетчера и барабанил в армированное стекло перегородки.
– Ну чего тебе, Стромье? – лениво оторвался от терминала полицейский диспетчер.
– Я докладывал о потерях! Билли Эстора убили в клинике! Ты доложил наверх?
– Какие потери, Стромье? – удивился диспетчер. – Кому ты сообщал?
Стромье едва не зарычал.
– А ну, быстро свяжись с капитаном! Быстро! Сообщи, что у нас потери, Билли Эстор погиб, а я возвращаюсь в клинику!
– Так вас туда сменять уже отправились Фабс и Машич! Я подумал… Ах ты! А ты же раньше вернулся! А они минут двадцать как уехали!
– А мне сказали, что у нас людей не хватает, перебросили пару из сорок третьего отделения, – глаза Стромье сузились. – Поднимай по тревоге оперативную группу!
Вернувшись бегом к шкафчикам, Стромье сдернул бронежилет и выметнулся обратно, пробежав по коридорам, где уже начиналось шевеление. Он запрыгнул в служебный мобиль и рванул с места.
Связь ожила тут же, Стромье вызвал капитан и обрисовал своему боссу ситуацию, но капитан ничего не понял, слишком сумбурная была речь полицейского.
– Подкрепление, сэр! Мне нужно подкрепление! Нашему подопечному может угрожать опасность! Я уже еду к клинике!
Но подъехав к территории клиники, Стромье увидел пару полицейских мобилей и группу спецназначения. Жак выскочил из мобиля и зашагал ко входу, но его перехватил коллега с нашивками лейтенанта.
– Вы куда, мистер?
– Я полицейский, – Стромье показал жетон.
– Из какого участка?
– Сорок второй.
– Сожалею, но охрану передали
