Так же помахивая пакетом в такт шагам, Феликс скрылся в коридоре.
Сидя за столом Алевтины, Никанор Потапович что-то писал на обложке ядовито-желтой папки, тщательно выводя каждую букву. Феликс подошел ближе и увидел, как старик заканчивает надпись: «Дело № 1: Перстень отравителя». Поставив текущую дату и жирную точку, Никанор поднял со стола папку и полюбовался результатом:
– Хорошо, да?
– Великолепно. – Феликс достал из пакета подставку и указал на пятно. – Можешь сказать, чем оно пахнет?
Поверх очков старик с подозрением покосился на пятно и поинтересовался, что это.
– Как раз хотелось бы узнать.
– А чего это я должен нюхать? – заупрямился старик, не желая связываться с подозрительным пятном. – Гадость всякую!
– Может, потому что ты у нас единственный оборотень в коллективе, звериным чутьем обладающий? – понизил голос Феликс. – И какую только гадость тебе нюхать не придется, если и дальше собираешься оставаться в коллективе!
– Тише, тише, не шуми, – Никанор бросил быстрый взгляд на открытую дверь, – раз для дела надо, значит – надо. Сейчас все разнюхаем в лучшем виде.
Феликс, разумеется, заметил этот взгляд.
– Не готов еще рассказать коллективу правду о себе – кто ты есть на самом деле?
Старик опустил очки с переносицы, поднял глаза, прохладно, изучающе посмотрел на директора и произнес многозначительно:
– А ты?
Феликс не ответил, лишь взял со стола подставку и кивнул на дверь своего кабинета, мол, идем туда. Никанор Потапович живо поднялся и последовал за начальством.
В клетках на подоконнике дремали крыса с вороном. Заслышав шум, они встрепенулись и уставились на вошедших, но Феликс с Никанором внимания на них не обратили. Присев за стол, старик взял подставку, вытянул руку, отодвигая поверхность с пятном подальше от лица, и втянул ноздрями воздух. Феликс отошел в сторону, чтобы не мешать ему. Никанор поводил подставкой из стороны в сторону, словно раскачал неосязаемый след, и начал медленно приближать пятно к себе, затем пронес подставку мимо лица и, держа ее у затылка, подвигал носом, словно он внезапно зачесался, и начал принюхиваться. В этот момент что-то неуловимо поменялось в благодушном лице Никанора Потаповича, словно нечто звериное проступило в человеческих чертах и мигом исчезло. Все это время Феликс, крыса и ворон внимательно наблюдали за его действиями.
Наконец старик положил подставку на стол и сказал:
– Отрава это, сильная отрава.
– И сейчас все еще опасна?
– Сейчас-то нет, но языком лизать не стоит.
– Понятно, – мужчина встал с кресла и походил по кабинету, рассеянно поглядывая на клетки с «домашним зоопарком». – Из чего она состоит, из каких компонентов?
– Э-э-э… – замялся старик.
– Составляющие яда искусственного или природного происхождения? – попытался помочь Феликс, но Никанор опять не нашелся с ответом.
– Попробуем иначе, – мужчина снова сел в кресло, закинул ногу на ногу и покачал носком сверкающего новизной ботинка.
– Объясни, как твоя способность работает. Ты видишь картины, как Гера, или у тебя это по-другому происходит?
– Да как сказать… – нехотя пробормотал старик.
– Как ты распознал, что это пятно именно от яда, если не понимаешь, из чего состоит жидкость?
– Ну так это, – тяжело вздохнул Никанор, – всякий зверь нутром чует, где опасность для него, а где польза, природой он так научен.
– Но у зверя нет мозгов и человеческой речи, чтобы объяснить, по какому принципу у него работает это чутье, а у тебя есть! – Феликс начал терять терпение. – Так сделай милость, друг любезный, объясни!
– Не кричи на дедушку! – привычно уже огрызнулся старик. – Дай подумать.
В клетке завозился ворон. Чтобы привлечь внимание Феликса, Паблито пару раз стукнул клювом о деревянное дно, но мужчина не обернулся, лишь коротким движением головы приказал не отвлекать.
Еще раз принюхавшись к бурому пятну на светлом бархате, старик прикрыл глаза и проговорил, растягивая слова:
– Из четырех запахов отрава сделана: два от растений каких-то больших, похоже – деревья, третий из земноводного некрупного добыт, жаба вроде… нет, лягушка какая-то, крошечная совсем, яркая, не наших краев будет – не речная, не болотная, заграничная она.
– Кажется, знаю, что за лягушка. А четвертый какой? – Феликс сидел неподвижно, вперив в старика немигающий взгляд.
– Какой-то рыбы.
С этими словами Никанор Потапович снял очки и хорошенько потер веки.
– Рыбы? – озадачился Феликс. – Какой рыбы?
– А вот тут хоть режь меня, хоть кусай – не знаю! – ответил старик. – Рыбий запах чую, а что за тварь, не распознаю – диковинная она!
– Ядовитая?
– Не могу сказать, но я бы есть такую не стал, говорю же – диковинная.
Феликс посмотрел в стену поверх пышной шевелюры Никанора Потаповича, затем в потолок, после вполоборота бросил взгляд на подоконник с клетками. Ворон с крысой с одинаковым недоумением смотрели на него. Дон Вито даже плечиками пожал, мол, прости, не можем дать совета.
– Ладно, – сказал Феликс, поднимаясь, – надо подумать.
Убрав подставку в целлофановый пакет, он спрятал ее в ящик стола. Обрадовавшись, что дело сделано, Никанор кивнул на рамку с фотографией рыжеволосой девушки, стоявшую рядом с телефонным аппаратом:
– Красивая! Зазноба твоя?
– Подруга, – рассеянно ответил Феликс. Он рассматривал узор красного дерева, постукивая пальцами по крышке стола. Горящие синевой глаза мужчины вдруг начали тускнеть, наливаясь темнотой. Заметив это, старик поерзал на стуле и произнес:
– Так я пойду, коли не нужон?
– Да, иди.
И Никанор Потапович поспешно покинул кабинет.
Глава 6
Оставшись в одиночестве, Феликс присел на место Никанора и снова принялся постукивать пальцами по столу, устремив взгляд в пространство.
– Теперь-то можно говорить?! – сердито каркнул Паблито. Ворон все еще обижался за пренебрежительный кивок в его сторону.
– Если только по делу. Без дела лучше молчи.
– Ты совсем теперь нас игнорировать будешь, да?!
– Паблито! – прорычал Феликс. – Сегодня вы тут в первый и последний раз! Больше никогда…
– Феликс, дорогой, – крыс подскочил и вцепился передними лапками в прутья клетки, просовывая меж ними острый носик, – думаю, старик-оборотень не смог определить, какой рыбой пахнет, потому, что такие рыбы тут не водятся, она ему никогда не встречалась ни в реках, ни в морях этого региона.
– Я догадался! – Глаза мужчины совсем почернели, становясь непрозрачно-каменными, черты лица приобрели сходство с посмертной маской.
– Ты голоден, Феликс! – забыв свои обиды, с беспокойством заметил ворон. – Срочно поешь!
– Совсем забылся, – глубоко вздохнув, он встал и пошатнулся от резко нахлынувшей слабости.
Из ящика стола Феликс достал пакет с кокосовыми орехами и брезгливо поморщился, предвкушая отвратительный вкус молока. Взгляд его упал на бутылку вина, лежащую в том же ящике.
– Попробую, наконец, смешать, – пробормотал мужчина. Взяв бутылку, Феликс покрутил ее в руке, раздумывая, чем открыть.
– Нужен штопор, – подсказал ворон и заранее нахохлился, ожидая резкой отповеди. Но Феликс согласно кивнул и шагнул к выходу из кабинета.
Главный офис пустовал, голоса сотрудников по-прежнему доносились из холла-секретарской. Широким шагом Феликс пошел по коридору, досадуя, что упустил момент и позволил нахлынуть голодному ознобу.
– У кого штопор есть? – крикнул он, влетая в холл. Разговоры вмиг оборвались. Сотрудники агентства в полном составе сидели вокруг секретарского стола, а на месте самого секретаря восседал капитан Мухин собственной персоной.
