то страшное и непоправимое – Ларик даже боялся это назвать какими-то словами, – а Петич уже размышляет о том, как бы Ленчик не очень сильно их отругал! Да разве он не услышал о возвращении в Москву?
– Ты думаешь, он просто так крикнул о Москве? – неуверенно спросил Ларик.
– Конечно! – хмыкнул Петич. – Какая там Москва. Перепугался Ленчик, вот и заорал, что в голову пришло.
– Ничего себе, перепугался! – возмутился словам друга Ларик. – Да он ни капельки не перепугался! Я же видел, как он Милу успел оттолкнуть с тропинки да еще закрыл ее при этом. Знаешь, так испуганные не поступают.
– Ну ладно, ладно, – виновато пробормотал Петич. – Вот уже по твоему голосу слышно, что ты считаешь меня виноватым. Представляю, что будет, если я сейчас на глаза Ленчику покажусь...
– Да мы оба виноваты, что и говорить, – успокоил друга Ларик. – Но кто же знал, что они так бесшумно подплывут? Пошли обратно, объясним все.
Петич молча помотал головой:
– Рано. Пусть успокоится.
Прошло пять минут, десять. От хижины донесся едва различимый голос Милы:
– Ребята! Ау! Идите сюда!
– Ну, потихоньку трогаем, – буркнул Петич. – Готовь слова, Ларион. Объяснять ты лучше умеешь.
И Ларик приготовился. Конечно, он скажет известную фразу о том, что даже незаряженное ружье стреляет раз в год. Или вспомнит слова Чехова, которые знал от папы, – о том, что если на сцене висит ружье, то оно обязательно должно выстрелить. А еще похвалит туристическую фирму, которая устроила им такой прием, что совсем невозможно отличить выдумку от реальности. Вот они с Петичем и представили себя робинзонами. Конечно же, стали испытывать оружие. А как же выжить без оружия на этом острове? Как добывать пищу, защищаться от врагов, диких зверей?
Так что виноваты в этом выстреле совсем не Ларик с Петичем, а обстоятельства. В конце концов, не они же сами притащили из Москвы это ружье!
Подготовив свою оправдательную речь, Ларик стал абсолютно спокойным. И первым вышел из зарослей, кивком головы позвав за собой и Петича. Тот покорно последовал за ним.
Оказалось, что отбежали они на довольно приличное расстояние. Потому и голос Милы звучал так слабо.
– Только ты сразу начинай говорить, не подходя близко, – посоветовал Петич. – Пока Ленчик будет вслушиваться – забудет все свои воспитательные угрозы.
Ларик отмахнулся от таких советов. Он совсем не боялся Ленчика. Во всем случившемся Ларика поразил тот счастливый финал, благодаря которому жизнь иногда кажется чудом.
Вот, например, однажды рядом с Лариком упал кирпич. Рабочие на десятом этаже выкладывали на балконе стену и уронили его сверху. Он с таким страшным чавкающим звуком приземлился на газон, что Ларик передернулся от ужаса, представив, что было бы, если б... Тогда он смотрел на эти полметра, отделяющие его от места падения кирпича, и удивлялся тому, что абсолютно ни о чем не думает. Это потом он рассуждал о везении, о невезении, о случайности, о неслучайности – как какой-нибудь мудрец. А когда смотрел на кирпич, то просто радовался, что так произошло. Наверное, то же самое испытывает кошка, которая успела шмыгнуть на дерево перед самым собачьим носом. Радуется, и все. Без всяких мудрых мыслей.
К тому же сейчас боль в правой коленке отвлекала Ларика от умных размышлений. Когда что-то болит, не очень-то порассуждаешь. Думаешь только об одном: вот прекратится боль, тогда и жизнь станет наконец простой и приятной.
По песку идти было трудно, и Ларик вышел к самой воде, у которой песок был плотным, как асфальт. Идти стало легче. Сзади что-то напевал себе под нос Петич. Значит, был совершенно спокоен, поручив Ларику улаживать конфликт с Ленчиком. Знал, что все обойдется благополучно. Когда Петич что-то гудел себе под нос, он никогда не смотрел по сторонам. Ничего не замечал вокруг. А вот Ларик – другое дело. Когда он о чем-то задумывался, то, наоборот, взгляд его шарил по окрестностям, как ночной прожектор. И наталкивался на всякие подробности, которые не всегда и луч прожектора нащупает. Например, на след черепахи на песке. Ларик провел взглядом по этой почти неразличимой цепочке вмятинок и точно – увидел черепаху в воде. Она смешно, как заводная игрушка, болтала лапками. А вот что-то покачивается на волнах у самого берега. Сейчас они подойдут поближе и увидят, что это такое. Неужели...
Ларик чуть не присел от неожиданности. Сзади в него на полном ходу врезался Петич. Задумался.
– Ты чего тормозишь? – недовольно буркнул он. – Боишься?
Ларик молча показал на качающийся на тихих волнах предмет. Бамбуковые и сухие пальмовые ветки скрывали то, что находилось под ними. Но не было никаких сомнений в том, что это обыкновенный надувной матрац, привязанный к небольшому штырьку, всунутому в песок. Точнее, обыкновенным он был когда-то... Сейчас же он представлял собой приспособление не столько для пляжного плавания, сколько для опасного морского путешествия. Видно было, что неблизкое плавание изрядно потрепало это надувное суденышко. Как только в нем воздух держался? Матрац был разделен на секции, каждая из которых надувалась отдельно. Несколько сдутых отсеков бесформенно качались на волнах. Вся конструкция удерживалась на плаву лишь благодаря двум уцелевшим отсекам, вялой подушке и выглядевшему особенно смешно детскому спасательному кругу, прикрепленному к плотику скотчем. А сзади каким-то чудом держался, вцепившись в матрас, маленький электрический мотор!
Петич, не поворачивая головы, провел взглядом по зарослям, отступающим от воды метров на пятьдесят. И тихонько кивнул на песок. На нем виднелась цепочка следов, похожая на ту, которую оставила черепаха. Только намного крупнее. Черепахам ни к чему кататься на надувных плотиках с электрическим моторчиком.
Ребята растерянно переглянулись.
– Неужели они приплыли на этом самокате? – удивленно пробормотал Петич, имея в виду Ленчика и Милу.
– А ты разве не видел этот матрац раньше, когда шел по берегу? – спросил Ларик.
– Нет. А ты?
– И я нет.
– Значит, – пробормотал Петич, – значит, он появился здесь совсем недавно? И кто же этот водоплавающий Карлсон?
– Почему Карлсон? – удивился Ларик.
– Моторчик очень похож, – кивнул Петич. – Правда, не очень верится, чтобы этот вентилятор крутился...
Если бы плотик покачивался на видном месте, это не вызвало бы у ребят такого интереса. Но его пытались спрятать или хотя бы немного скрыть от постороннего взгляда. Для чего же еще служили эти маскировочные ветки? Да и место, где плотик находился, было не самым заметным на всем берегу. Это было что-то вроде маленькой бухточки.
– Петр! – на этот раз позвал Ленчик.
Его голос прозвучал совсем близко.
– Пошли! – дернул Ларика за руку Петич. – Пока не будем ничего говорить Ленчику, ладно?
Ларик согласился. Но все же попытался предположить:
– А может, это все – фирменные штучки?
Петич пожал плечами:
– Узнаем. Куда мы денемся? Если только Ленчик действительно не отправит нас в Москву.
Как Петич и рассчитывал, Ленчик уже оттаял. Добродушно улыбаясь, он спросил:
– Ну, чего испугались? Бегаете как зайцы. Давайте лучше обсудим все спокойненько. – И он начал загибать пальцы: – Во-первых, вы могли остаться без глаз. Во-вторых, вот и подтвердилось то, что мне о вас рассказывали.
– А что рассказывали? – перебил Петич.
– Что вы сначала делаете, а потом думаете, – отмахнулся Ленчик и продолжал: – И в-третьих, вместо самостоятельной жизни вам теперь придется жить со мной. В одной хижине. А ведь я уже совсем согласился
