Обитель Виталика на улице Некрасова я, хоть и с некоторой натяжкой, причислял именно к таким местам. Из старого здесь остались только лабораторные столы, заставленные вполне современным оборудованием. Но все равно в воздухе наравне с запахами ацетона и прочей ядреной химии здесь витал аромат вечности. В лаборатории царила Наука. Именно так, серьезно и с большой буквы. Лично я с этой своенравной и требовательной госпожой, несмотря на полученное когда-то в прошлой жизни инженерное образование, всегда был на «вы». Отчасти понимал, при встрече не без удовольствия здоровался, но в более близкие отношения вступать не стремился. А вот кандидат биологических наук Виталий Кириллов, он же просто Виталик, похоже, считал ее единственной женщиной, стоящей внимания. Проведенная семь лет назад инициация вообще мало что изменила в его жизни. Как и положено настоящему ученому, он и раньше устремлял свой взгляд во временные порядки не менее столетия. Просто теперь его исследования не ограничивались короткой человеческой жизнью. Несмотря на некую отстраненность, парнем Виталик был неплохим. А его жилище мне нравилось хотя бы за возможность курить где угодно и невозбранно стряхивать пепел на пол. Гений повелевал хаосом и опускался до уборки не чаще, чем раз в пару месяцев.
– Да уж, наворотили там делов. – Виталик щелкнул мышкой, и изображение на мониторе сменилось. – Судя по профилю Силы, энергетический выхлоп ритуала просто лютый.
– Выхлоп? – переспросил я.
– Дельта затраченной энергии и той, что получается на выходе, – пояснил Виталик. – Разница на несколько порядков. Хватило бы на две Хиросимы.
– Ага. – Я поднялся с табуретки. – И что это может значить – хотя бы теоретически?
– Что угодно. – Виталик вывел на экран следующую картинку. – С таким источником…
Я отвернулся и потер плечо. Иногда я даже немного завидовал сухому фундаментально-научному восприятию Виталика. Он мог видеть в четырех маленьких черепах на экране только материал, ресурс для Темного ритуала. Я – нет. У каждого из них было имя.
– Так… проехали. – Виталик быстро закрыл папку с фотографиями, которые привезли ребята из аналитического. – Саш, самое главное, ты успел вовремя. Спас девочку. И не дал закончить ритуал. Я не знаю, что оборотни задумали. – Виталик вытянул из пачки свою любимую «Оптиму». – Но очень рад, что у них это не получилось.
– Да ладно, договаривай. – Я достал сигареты и плюхнулся на продавленный диван. – Ты тоже считаешь, что Праматерь – это бред сумасшедшего?
– Да, – Виталик пожал плечами и развернулся на кресле, – и нет. Само предположение, что целая ветвь Иных может вести существование от одной-единственной особи, – абсурдно. Но легенды редко возникают на пустом месте. Я предполагаю, – Виталик затянулся, – что Праматерью называли некую могущественную Иную. Могущественного оборотня, если тебе так хочется.
– Вопрос не в том, была ли она на самом деле первой, второй или десятой, – отозвался я. – А в том, что будет, если они смогут вытащить ее из Сумрака.
– Ничего, – отрезал Виталик. – Потому что это в принципе невозможно. Я в свое время интересовался вопросом. В архивах нет ни одного подтвержденного свидетельства удачного ревоплощения.
– Ну уж? – Я заложил руки за голову. – Я слышал, иногда это практикуется. На Трибунале Инквизиции в конце девяносто девятого…
– Саш, ты не путай теплое с мягким. – Виталик улыбнулся и извлек из бумажной кипы на столе более-менее чистый листок. – Временное ревоплощение крайне нестабильно. Достать кого-то из глубоких слоев Сумрака вполне реально. Но у подобного… кхм… объекта изначально качественно иное энергетическое состояние, чем у меня или тебя. – Виталик прочертил на бумаге кривоватые оси координат. – Смотри. Вот начальная точка. Энергия, необходимая для перемещения из Сумрака в наш мир. Значение уже не маленькое. И, подозреваю, завязанное на уровне Силы Иного, хотя это не принципиально.
Я кивнул. Не знаю, в каких единицах Виталик измерял Силу, но смотрелось более чем наглядно. Пунктирная прямая прошла через некоторое исходное значение, необходимое для ревоплощения.
– Дальше еще сложнее, – продолжил Виталик. – Нужно не только вытянуть объект, но и удержать его здесь. А для этого требуется еще энергия, причем ее значение во времени возрастает по экспоненте.
Линия, проходившая вплотную к пунктирной нулевой, изогнулась, рванула вверх и, миновав край бумаги, оставила на столе отметину. Тут даже семиклассник поймет – но я все-таки уточнил.
– Невозможно удерживать объект дольше какого-то промежутка времени.
– Дольше крайне… – Виталик посмотрел на меня поверх очков, – крайне и еще раз крайне непродолжительного промежутка времени. Минуты, часы. Дальше Силы потребуется столько, что у всех Иных на планете не наберется.
– Ясно. Понятно. – Я со вздохом впечатал окурок в пол. – Но это все равно не значит, что оборотни не попытаются еще раз. В другом месте.
– Увы, – кивнул Виталик. – Но по Саранску дело можно закрывать. Все местные оборотни уничтожены или в бегах. Но наследили здорово. Работы на полгода – и нашим, и Темным. Вот, полюбуйся.
Виталик протянул мне целую пачку снимков. Ничего себе. Не файлы из папок – настоящая фотобумага. И, похоже, не самая дешевая. Я перебрал несколько. Лес, мигалки полицейских машин. Недовольный Иван. Тело Василия Семеновича.
– А эти откуда? – поинтересовался я. – Криминалисты Дозора перешли на фотоаппараты «Зенит»?
– Не, – Виталик помотал головой, – пленку у девчонки забрали – ну, той, что у тебя в отчете. Журналистка. Как ее?..
– Лиса. – Я склонился вперед и подпер голову кулаком. – Таня.
Стандартная процедура – изъятие вещдоков, корректировка воспоминаний. Мир Иных умел хранить свои тайны. Лиса забудет те несколько дней и будет думать, что провалялась дома на больничном, прокручивая на ноутбуке фильмы про оборотней, или что-нибудь в этом роде. А вовсе не сидела ночью на кухне в компании вервольфа и Светлого мага-перевертыша. Неизбежная участь тех, кто слишком близко подбирается к нашим секретам. И это правильно – и не потому, что так сказали в школе при московском Дозоре.
Смогут ли люди когда-нибудь принять, что бок о бок с ними существуют Иные. Вечно молодые. Те, кому плевать на очереди в поликлинике, курс доллара и цены на гречку? Те, для кого не опасны СПИД, террористы и наркоманы в подъездах? Едва ли. Но куда страшнее знания Иных для самих людей. Для Лисы. Очевидно и понятно. Только от этого понимания легче почему-то не становилось. Сейчас она даже не узнала бы меня. Петр Валентинович лично пробыл в Саранске четыре дня, а уж он-то ошибок не допускает.
– У нее еще гига на четыре
