На моей шее висели четки, в карманах лежали головки свежего чеснока. Джекаби одолжил свою фляжку со святой водой и серебряный нож с рукоятью из слоновой кости. Перед выходом он посыпал мне голову горчичным семенем, и, хотя мне показалось, что он сам только что это выдумал, возражать я не стала, принимая любую доступную помощь.
Сам же Джекаби вооружился серебряным крестом, звездой Давида из кованой латуни и маленькой оловянной пентаграммой. Все карманы его пальто были набиты травами, странными амулетами и оберегами ручной работы. При ходьбе мы издавали ритмичное позвякивание, а идущий от нас аромат наводил на мысли об итальянской лавке со специями. Я считала себя готовой к повторной встрече со сверхъестественными хищниками вроде Павла, но следовало признать, что для обычного волка или медведя мы, по сути, представляли собой просто лакомый кусочек.
А еще я не знала, чего ожидать от синих огней.
– А кто такой этот Блуждающий Уилл? – спросила я.
– Уилл был человеком. Обычным кузнецом – по крайней мере, так говорится в легенде, – заключившим сделку с самим дьяволом. Он продал свою бессмертную душу в обмен на какой-то пустяковый долг – в баре или карточный, – и дьявол решил, что перед ним очередной дуралей.
Мы перебрались через травянистый холмик и направились к густому лесу. Джекаби продолжал:
– Итак, когда время Уилла подошло к концу, дьявол пришел, чтобы забрать его душу, но Уилл забрался на ветви высокого дерева. «Если хочешь, чтобы я пошел с тобой, залезай и забирай меня отсюда», – сказал Уилл. Дьяволу, конечно, забраться на дерево ничего не стоило, и вот он принялся ловко карабкаться вверх по стволу.
Нас окружали черные силуэты высоких деревьев, за которыми начинали скрываться огни фабрики. Мы углублялись в лес.
– Но дьявол не заметил горизонтальной зарубки на коре примерно на середине пути, сделанной Уиллом утром. Едва он пересек эту линию, старый Уилл спрыгнул с ветки, держа в руке нож, и прорезал вертикальную отметину поперек горизонтальной. Дьявол уже не мог слезть обратно, не пересекая креста. Он оказался в ловушке.
Мы перешагнули через упавшую ель, и я поняла, что мои глаза уже привыкли к темноте – по крайней мере, настолько, что я могла различать, где заканчивается один черный силуэт и начинается другой.
– Итак, когда дьявол оказался в его власти, Уилл заключил вторую сделку. Он пообещал вырубить крест с дерева, если князь тьмы оставит его в покое и никогда больше не потребует его душу. Дьявол понял, что его одурачили, так что у него не оставалось выбора, кроме как согласиться.
– А разве он не мог слезть с другой стороны? – спросила я. – Или превратиться в летучую мышь и слететь? Он же дьявол. Он все время проделывает подобные фокусы.
– Так говорится в легенде. В любом случае, когда Уилл прибыл к райским вратам, святой Петр только покачал головой. Уилл всю жизнь пил, играл в азартные игры, да еще и заключил сделку с дьяволом – в раю не было места таким как он. В унынии Уилл спустился к темным вратам, но дьявол, держа слово и опасаясь попасться на очередной трюк, не захотел иметь с ним ничего общего. Впрочем, из уважения к обманщику, равному ему по хитрости, князь тьмы выдал ему один пылающий уголек из своих адских печей, чтобы Уилл грелся, бродя по земле целую вечность. И так Уилл принялся сбивать с толку заблудившихся путников, заставляя их сбиться с пути, подобно тому, как сбился и он сам.
– Значит, мы ищем довольно сообразительного проходимца с куском угля? Звучит не слишком вдохновляюще.
– Вы не цените классику. Впрочем, это всего лишь одна из легенд. Другие приписывают этот феномен феям или духам стихий. В одной говорится о тыквах-горлянках. Но мне точно известно, что, согласно всеобщему мнению и классификации фей, эти создания принадлежат Неблагому Двору, под которым подразумевают всех недоброжелательных и злокозненных магических созданий. Лично я никогда не видел блуждающих огоньков. Даже не знаю, что именно мы должны сейчас искать.
Неожиданно деревья метрах в двадцати от нас осветились призрачным голубым сиянием, сопровождавшимся громким потрескивающим гудением, а потом со звуком, похожим на щелканье кнута, свет потух так же внезапно, как и появился.
– Полагаю, как раз вот это, – прошептала я.
Джекаби кивнул, и мы, пригнувшись, двинулись к тому месту, где видели вспышку.
– Это совсем не то, о чем говорится в легендах, – задумчиво проговорил он тихим голосом. – В тех источниках, которые я читал, блуждающие огоньки описываются как нечто эфемерное и ускользающее. Обычно как парящие в воздухе шары или пузыри пламени.
– Значит, мы преследуем невероятно большой блуждающий огонек? – спросила я.
Мы приблизились к полянке, и Джекаби замедлил шаг, внимательно осматриваясь по сторонам. За линией деревьев показалось какое-то тусклое желтоватое сияние, скорее похожее на отблески фонаря.
– Впереди какие-то живые существа, но аура не похожа на магическую из числа тех, что я видел. Не думаю, что это блуждающий огонек. Или вообще какой-то волшебный народец. Энергетика совсем не та.
Я услышала отчаянный писк какого-то маленького животного, и кусты на противоположном краю поляны зашевелились. Джекаби прижал палец к губам, но меня и не нужно было предупреждать. Что-то зажужжало, щелкнуло, и тут же лес озарила очередная вспышка электрического голубого света. Впечатление было такое, будто в поляну перед нами ударила молния. Три-четыре секунды за листвой извивалась змея сверкающего потока энергии, а затем после очередного громкого хлопка лес погрузился в еще более непроглядную тьму.
Я словно посмотрела на солнце – в глазах все еще плыла спираль света. Не удержавшись на ногах, я упала на землю, надеясь на то, что какое бы существо ни пряталось в кустах, сейчас оно ослеплено так же, как и я.
Тишину прорезал высокий пронзительный вой, сопровождаемый писком и визгом.
– Нет, нет, нет, нет, – послышался мужской голос. – Выходная цепь до сих пор замыкает. Черт! Нужно все заново настраивать из-за дифракции.
– Ага! – жизнерадостно воскликнул Джекаби. – Так вы занимаетесь не магией, а наукой!
И тут же в лицо ему прилетел большой гаечный ключ.
Глава пятнадцатая
Условный портрет Оуэна Финстерна оказался весьма близок к реальности. Всклокоченные рыжие волосы изобретателя торчали во все стороны, словно сполохи
