– Там персиянин в ворота стучит! Говорит, что купец, что к тебе, хозяин, с поручением от Анчутки твоего.
– Проси сюда в горницу ко мне, – ответил мечник, глаза от книги не поднимая.
Впрочем, он глянул в спину Прилепе, когда она снова отворяла дверь. Как тонка девка в поясе! Так и боишься, что тяжелая связка ключей, которой она, новоиспеченная ключница, так гордится, перервет ее пополам… Хотен не стал притворяться перед собою, не вернулся к книге: едва ли поймет сейчас, если и прочтет что вслух.
В дверях возник персиянин, поклонился, сказал, чисто выговаривая слова:
– Мир дому твоему, славный мечник Хотен! Меня зовут, если по-русски, Иван Назруллович.
– Здравствуй и ты, честный купец персидский Иван Назруллович! Правда ли, что ты принес ко мне весть от холопа моего Анчутки? Жив ли он?
Персиянин легко склонил голову под роскошной, едва ли в дороге намотанной зеленой чалмой:
– Не удивляйся, что хорошо говорю на вашем языке, ведь я и родился в Ростове. Когда я видел последний раз Абу Шахида Куздари, был и он жив, и не опасна была его рана для жизни. От него я привез тебе вот эту шкатулку, и еще кое-что. Раскрой, однако, прежде, – и подал персиянин небольшой легкий ящичек и ключ к нему.
Хотен нетерпеливо повертел ключом, откинул крышку – и невольно отшатнулся. Уж шибко мерзким пахнуло изнутри! Еще бы: лежали в шкатулке две пары отрезанных человеческих ушей; одни помельче, и в них Хотен с неприятной смесью чувствований, где и нелепой похотью коротко плеснуло, узнал ушки Любавы, вторые поросли редким волосом, мужские, стало быть. Втиснут был внутрь и сгорток берестяной грамоты, похожий на поплавок. Хотен выдернул его, поспешно запер снова шкатулку, бросил на стол, рядом с книгой, а сам, разворачивая грамоту, встал под самым окном.
«ОТАБУШАХИДЪКУЗДАРИКЪХОЗЯИНУМОЕМУ…» Ага… «От Абу Шахид Куздари к хозяину моему. Ты уж не женат более, а обидчик твой, что грамоту сию за меня пишет, умрет, как токмо допишет. Получишь и доказательства, что я твое поручение выполнил. Думаю, что тем, наконец, заглажу я свою вину перед тобою и долг покрою. Потом спрячусь у единоплеменников, залечивать рану. Как только утихнет шум, поеду на родину, мне сейчас выбраться на полудень легче, чем в Киев. Извини, что лишил тебя удовольствия отпустить меня, раба твоего, на волю. Обидчик твой плачет, жалеет себя и твою жену, просит, чтобы не убивал его сына. Я и не стану, решай с малым сам. Перса Ивана я подарил половиной товаров Саида, ему не плати за услугу. Прощай».
Дослушав грамоту, купец Иван звонко хлопнул в ладоши.
Отворилась дверь, и в ней возникла Прилепа с вцепившимся в ее руку маленьким мальчиком в лапотках. Конечно же, сие Баженко, успевший подрасти. Баженко поклонился и проговорил:
– Здлавствуй. Ты снова мне батя?
Хотен отвернулся, не соизволив ответить. Первым его желанием было отдать мальца персиянину, однако едва ли можно считать хорошим подарком трехлетнего раба-сироту. К тому же и припомнилось Хотену кое-что из поведанного Анчуткой о причудах и странностях его соплеменников. Нет, ради памяти о той поре, когда считал Баженку своим сыном, он оставит его у себя. Избегая взгляда мальчонки, показал он Прилепе, в приступе сопереживания вытаращившей донельзя свои буркалы, чтобы увела.
Обмениваясь любезностями с купцом-персиянином, провожая его до ворот и возвращаясь в горницу, порешил Хотен, что родичей Саида надо выпустить из поруба, буде кто еще выжил, а мальца отдать в многодетную семью какого-нибудь гончара и выплачивать на него содержание, пока не подрастет. А там взять во двор хотя и помощником конюха. Вонючей же шкатулке с ее содержимым самое место в помойной яме.
Разобравшись с делами, Хотен вздохнул и подвинул к себе подставку с раскрытой на ней рукописью отца Нестора. С тех пор как вернулась она к нему, положил Хотен ежедневно прочитывать в ней по странице. А как же иначе, если, добывая «Песни Бояновы», пришлось чуть ли не военный поход устраивать на Городенск, где посадил великий князь Изяслав своего непутевого племянника Святослава Ростиславовича?
А молодой князь сидел себе тихо в чудом выслуженной своей волости, не совершая ничего такого, за что мог лишиться удела, а заодно избегая и воинских трудов, кои требовались от удельного князя во вновь начавшейся, вяло текущей усобице. Чем же занимался ленивец в своем захолустном Городенске? А волочился ненастойчиво за всеми голубоглазыми девками, оказывавшимися в пределах досягаемости, сочинял о своих переживаниях песни, которых от него никто не перенимал, и мечтал бог знает о чем, порою сам своим мечтам удивляясь.
Словарик
Бармица – железная сетка, крепилась сзади к шлему, защищала шею.
Батыр – сильный, храбрый воин, подобный эпическому герою, в языке тюрков древнекиевских времен. Слово родственно монгольскому «багатур» (отсюда современное русское «богатырь»). В древнерусском языке это понятие выражалось словом «хоробр».
Берендеи – тюркское племя кочевников, осевшее под Киевом и служившее у великих князей.
Волхв – древнерусский языческий жрец.
Гривна – (1) серебряный или золотой шейный обруч; (2) крупная денежная единица, равна слитку серебра.
Гридьба – помещение для дружины при княжеском тереме.
Десница – правая рука.
Доспех – комплекс стальных предметов защиты средневекового воина.
Децкий – старший дружинник, командир десятка младших дружинников.
Емец – должностное лицо, разыскивающее преступника для доставки в суд.
Жилье – этаж.
Забороло – площадка или галерея наверху крепостной стены, защищенная с внешней стороны зубцами и навесом.
Келейник – слуга церковного иерарха.
Ключник – управляющий хозяйством князя или боярина.
Комонь – боевой конь.
Насад – большой речной корабль.
Писало – заостренная костяная или деревянная палочка, с другой стороны с тупым расширенным концом. Собственно, античное стило, в Древней Руси использовавшееся не столько для писания на навощенной поверхности, как для выдавливания букв на бересте и выцарапывания надписей (граффито) на стенах церквей.
Носилось прикрепленным к поясу.
Полудень – юг.
Поруб – яма, сверху перекрытая бревнами, в которой держали узников.
Послух – свидетель.
Светец – устройство для удерживания горящей лучины.
Стол – слово употреблялось и в значении «престол».
Фарь – арабский конь.
Харалуг – восточная сталь.
Хоробр – эпический герой или дружинник, приравниваемый к герою эпоса. Современное слово «богатырь» пришло из монгольского языка, в послекиевское уже время.
Черные клобуки – племя каракалпаков, вместе с другими тюркскими кочевниками, печенегами, торками и берендеями, перешедшее под власть великих киевских князей и составляющее своего рода конную гвардию. Иногда черными клобуками называли все тюркские кочевые племена на русской службе.
Шуйца – левая рука.
