— Отпусти.
— Заставь меня!
Она посмотрела ему в глаза, и это подействовало: он ослабил хватку.
— Кестрель, — сказал он чуть тише. — Меня сто раз секли. Порка и смерть — разные вещи.
— Я не умру.
— Пусть Айрекс меня накажет.
— Ты меня не слушаешь. — Она хотела сказать что-то еще, но вдруг заметила, что его руки по-прежнему лежат на ее плечах. Большие пальцы Арина касались ее ключиц.
Кестрель прерывисто вздохнула. Арин вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и отстранился. Как он смеет! Кто дал ему право сбивать ее с толку! И это сейчас, когда ей особенно важно ясно мыслить!
А прошлым вечером казалось, что все очень просто.
— Тебе нельзя прикасаться ко мне, — сказала Кестрель.
В улыбке Арина сквозила горечь.
— Так, значит, мы больше не друзья?
Она не ответила.
— Вот и хорошо, — продолжил он. — В таком случае дуэль можно отменить.
— Ты не понимаешь.
— Чего? Ваших дурацких законов чести? Или того, что твой отец готов смириться со смертью дочери, но не потерпит, если она откажется от дуэли?
— Ты в меня совсем не веришь, раз не сомневаешься, что Айрекс победит.
Арин провел рукой по коротко остриженным волосам.
— А у меня, стало быть, чести нет?
Кестрель встретилась с ним взглядом и тотчас узнала выражение, которое увидела в его глазах. Точно так же он смотрел на нее, когда они играли в «Зуб и жало». Такое же выражение было на его лице, когда распорядитель торгов велел ему спеть на арене.
Упорство. Твердая решимость, холодная, как железо в морозный день. Кестрель поняла, что Арин намерен ей помешать. Возможно, он даже применит хитрость. Он может пойти к управляющему и рассказать ему все. Разумеется, раба тут же отправят к Айрексу для суда и наказания. Или Арин придумает еще какой-то план. В любом случае с ним будут проблемы.
— Ты прав, — сказала Кестрель.
Арин удивленно моргнул, потом уставился на нее, прищурившись.
— На самом деле, — продолжила она, — если бы ты дал мне возможность все объяснить, то уже знал бы, что я решила отказаться от дуэли.
— Неужели?
Она показала ему письма. То, что предназначалось генералу, лежало сверху. От нижнего был виден только краешек.
— Одно для моего отца с рассказом о произошедшем. Второе для Айрекса. С извинениями и предложением забрать высланные мне пятьсот золотых, когда ему будет удобно.
Арин по-прежнему смотрел на нее с недоверием.
— Разумеется, он заберет и тебя. Подозреваю, он будет сечь тебя до потери сознания и даже после этого не остановится. Когда ты очнешься, то, конечно, будешь очень рад, что я поступила по-твоему.
Арин лишь хмыкнул.
— Если не веришь, можешь сходить со мной в казармы и посмотреть, как я отдам письмо для отца и прикажу доставить его как можно скорее.
— Пожалуй, я так и сделаю. — Он открыл дверь библиотеки.
Они вместе вышли из дома и пересекли двор. Кестрель дрожала от холода. Она не решилась зайти в свою комнату за плащом, опасаясь, что Арин передумает.
Когда они дошли до казарм, Кестрель окинула взглядом шестерых солдат, которые оказались на месте. Она и не надеялась увидеть их всех здесь. Среди них был Ракс, которому она доверяла больше всего. Кестрель подошла к капитану. Арин остановился у нее за плечом.
— Доставьте это генералу как можно скорее. — Она вручила Раксу первое письмо. — А с этим пошлите гонца к Джесс и Ронану.
— Что? — начал Арин. — Стойте…
— И посадите этого раба под замок.
Кестрель отвернулась, чтобы не видеть, как это произойдет. Комната погрузилась в хаос. Началась потасовка, раздался крик, глухие удары кулаков.
Дверь захлопнулась за спиной Кестрель.
Ронан ждал у ворот поместья. Похоже, он уже давно приехал. Его конь жевал побуревшую траву, а сам Ронан сидел на придорожном валуне и кидал камешки в стену, окружавшую имение генерала. Когда Кестрель верхом на Лансе выехала за ворота, он выбросил оставшиеся камни на дорогу, однако остался сидеть, опершись локтями на колени и внимательно уставившись на Кестрель. Его лицо казалось усталым и бледным.
— Я почти готов скинуть тебя с лошади, — сказал он вместо приветствия.
— Значит, ты получил мое письмо.
— И тут же прискакал сюда, но твои стражники заявили, что госпожа приказала никого не впускать, даже меня. — Он окинул Кестрель взглядом, осматривая ее наряд. — Я ведь даже не поверил сначала. Я и сейчас не могу поверить. Когда ты сбежала вчера, все вокруг обсуждали вашу дуэль, но я решил, что Айрекс нарочно распускает слухи, уж не знаю, что вы там не поделили. Но, Кестрель, как ты могла так подставиться?
Она сжала повод в руках. Теперь ее ладони пропахнут кожей и потом. Она постаралась представить этот запах. Так было проще отвлечься от тяжелого, неприятного чувства в груди. Кестрель знала, что сейчас скажет Ронан, и попыталась сменить тему. Если она заговорит о самой дуэли, возможно, удастся избежать вопросов о ее причине. Стараясь выдержать беззаботный тон, усмехнулась:
— Почему-то никто не верит, что я смогу победить.
Ронан соскочил с валуна, подошел к ней и положил ладонь на луку ее седла.
— Я знаю, ты всегда добиваешься своего. Только вот не понимаю, что тебе нужно на этот раз. Или кто?
— Ронан. — Кестрель сглотнула. — Думай, что говоришь.
— Я говорю то, что слышал: «Леди Кестрель завела любовника».
— Это ложь.
— Он ее тень, вечно где-то поблизости. Слушает, следит за ней.
— Неправда! — выдавила Кестрель и с ужасом осознала, что ее голос дрогнул. Глаза защипало. — У него есть возлюбленная.
— А это ты откуда знаешь? И что из того? Это ничего не значит. Люди все равно будут говорить.
Чувства Кестрель дрожали, как знамена на ветру, готовые сорваться с древка. Они переплетались и опутывали ее. Она заставила себя сосредоточиться и когда заговорила, то ее слова прозвучали презрительно:
— Он всего лишь раб.
— Он мужчина, такой же как я.
Кестрель соскользнула с коня, повернулась лицом к Ронану и солгала:
— Для меня он пустое место.
Это немного остудило гнев Ронана. Он молча ждал, что она скажет дальше.
— Я зря вызвала Айрекса на дуэль. — Кестрель решила, что ложь будет убедительнее, если перемешать ее с правдой. — Но у нас с ним непростые отношения. Весной он подошел ко мне с недвусмысленным предложением. Я ему отказала. С тех пор он… ведет себя агрессивно.
Она поняла, что сумела завоевать сочувствие Ронана, и за это была ему благодарна: без него и Джесс, без их поддержки она бы не знала, что делать. Они были нужны ей — не только сегодня. Всегда.
— Айрекс разозлил меня. Раб просто неудачно подвернулся под руку. — Ах, если бы это было правдой! Но задуматься об истинной причине Кестрель себе не позволила. Сейчас она не хотела смотреть правде в глаза. — Я поступила глупо и опрометчиво, но расклад уже у меня на руках, придется играть с тем, что имею. Ты готов
