Все помчались выполнять указания.
Девочка-мистик опустилась на колени. Она закрыла лицо руками, измазавшись кровью еще сильнее, и, всхлипывая, стала раскачиваться взад-вперед.
– Сури? – ласково позвала Персефона и взяла ее за руки. – Сури, что случилось? Чья это кровь?
– Я убила ее, – пробормотала Сури. – Я убила ее. Я убила ее. Я любила ее и убила. Арион сказала, что это единственный способ затронуть глубинные струны, и была права…
Персефона с ужасом покосилась на Арион, Мойя тем временем опустилась на колени возле ее тела. Персефона обняла Сури и крепко прижала к себе, раскачиваясь с ней в такт. Мистик тоже обхватила ее руками, спрятав голову у Персефоны на груди. Она плакала и стонала, содрогаясь всем телом.
Потом девочка замерла и сделала глубокий вдох.
– Мне пришлось… – Лицо еще пряталось у Персефоны на груди, и голос звучал глухо. – Нужна была жертва. Так сказала Арион. Я… я… – она снова зарыдала.
Мойя примчалась обратно, светя себе камнем.
– Мы здесь, – окликнула ее Персефона.
Мойя запыхалась от бега.
– Дракон начал сдавать. Бэлгаргарат швырнул его пару раз, словно корзинку с листьями. Надеюсь, затея с именем сработает!
– Как там Арион? – спросила Персефона, боясь услышать ответ.
– Не знаю, – пожала плечами Мойя. – Слаба, очень слаба. Без сознания, но вроде бы жива. Она измотана, понимаешь? Совсем без сил. Гномы несут ее сюда. – Мойя помолчала и посмотрела на Сури. – Как наш мистик?
– Плохо.
– Что с ней случилось? Откуда столько крови? – спросила Мойя.
Услышав ее, Сури сжалась.
– Она любила меня. Она любила меня, а я любила ее. Я любила ее, и все равно убила…
Мойя прищурилась. Затем в ужасе огляделась, посмотрела на Персефону и проговорила одними губами:
– Нет!..
Персефона кивнула.
– Она была моим лучшим другом, – причитала Сури, – моей сестрой…
* * *Сури зажгла огонь, и все сунули кончики мечей в пламя, чтобы раскалить. Брин опустилась на пол, положив табличку с одной стороны, деревянные копья с другой. Обернув руки тряпками, она принялась выжигать символы на древках – тонкая работа, требующая осторожности, чтобы не поджечь дерево.
– Благодарение Мари, имя умещается в один ряд! – порадовалась Брин. Прикусив кончик языка зубами, она дорисовала последний символ.
Роан взяла древко и сравнила значки с теми, что были на табличке. Потом провела пальцем по четырем перышкам у основания.
Не успела Роан одобрительно кивнуть, как Брин принялась за следующее копье.
В ярком пламени костра и призрачном свете камней двое исполинов были видны отчетливо. Они сражались за вход. Дракон вытеснил Бэлгаргарата из камеры и охранял проход. Демон атаковал с яростью, и пару раз дракон отступал в Агаву, но каждый раз умудрялся отбросить Бэлгаргарата назад.
Раньше Персефона считала обоих существ бездумными тварями, одержимыми желанием уничтожить друг друга. Однако теперь ей стало очевидно, что дракон пытается их защитить. Манеру дракона наклонять голову и горбить спину нельзя было не узнать. Когда он так делал, то слегка поднимал крылья, как прежде Минна дыбила шерсть, рычала и бросалась на врага. Стоило Бэлгаргарату подобраться слишком близко, как дракон взмыл и вонзил все четыре лапы в козлоногое чудовище, вцепляясь ему в шею сзади. Как следует ухватив рогатого зверя, он замахал кожистыми крыльями и унес его прочь, снова вышвырнув из камеры. Несмотря на схватку, на многочисленные удары и столкновения, Бэлгаргарат оставался невредимым и усталости не выказывал.
Иное дело дракон.
К тому времени, когда Брин закончила наносить символы на первое древко, дракон старался беречь правый бок, одно крыло висело чуть ниже, чем другое.
Наверно, заклинание нельзя уничтожить, зато можно ослабить.
– Это все копья, которые у нас есть? – спросила Персефона.
– Да, – ответила Роан.
Девушка разложила всю свою поклажу вокруг себя по аккуратным стопкам, чтобы быстро найти необходимое. Персефона заметила клубок скрученной из растительных волокон веревки, моток шерстяной нити и два маленьких острых ножа, связанных вместе, которые Роан называла резалками. Рядом лежало несколько кусочков ивовой коры – из такой заваривают чай от лихорадки, костная игла, три листочка – дубовый и два кленовых, пригоршня сушеных ягод, шляпа, которую Роан ни разу не надела, три круглых камешка, кусок черного угля, короткая палочка, обгорелая с одной стороны и сплющенная с другой, и одна поразительно красивая чашка, покрытая глазурью, с двумя изящными ручками по обеим сторонам. Как она не разбилась – загадка на целый день, если только Персефона до него доживет.
Из шести маленьких копий перья были на четырех, и два из них с рядами начерченных значков. Два других представляли собой просто деревянные палочки с каменными наконечниками. Гномы стояли возле Персефоны и Мойи, в оцепенении наблюдая за схваткой чудовищ, в то время как мистик и фрэя ее словно не замечали. Голова Арион лежала на коленях Сури, она все еще дышала, но не более того.
Яростным ударом Бэлгаргарат отбросил дракона в сторону и опять ворвался в камеру. Все вздрогнули, Мороз и Потоп отшатнулись, едва не упав. Демону удалось сделать только два больших шага, прежде чем дракон накинулся на него снова. Впившись зубами в лодыжку, дракон потащил демона обратно к проходу, словно собака, играющая с тряпкой.
– Нужно спешить, – заметила Персефона. – Брин, ты еще долго?
– Почти закончила.
– Сури. – Персефона обратилась к мистику, – если не сработает, придется убегать. Как думаешь, у тебя получится поговорить… ты сможешь попросить Минну, чтобы она оттащила Бэлгаргарата от прохода?
Услышав имя подруги, Сури разразилась слезами, однако взяла себя в руки. Девочка покачала головой.
– Не знаю. Может быть. Я попробую.
Персефона кивнула, взяла два простых копья без оперения и протянула Мойе, уже схватившейся за лук.
– Палочек с перьями всего четыре, поэтому потренируйся пока на этих.
Кроме Мойи стрелять было некому. Как самая крепкая и высокая, только она могла натянуть лук. Низкорослые гномы просто не справились бы с ним своими коротенькими ручками. И еще девушке единственной из всех довелось хоть немного поучиться у фрэев.
Мойя кивнула. Приладив первое маленькое копье, она притянула его к груди. Девушка поморщилась, выровняла древко и попробовала снова, положив кончик копья на большой палец, державший лук.
– Дай-ка мне уголек, Роан.
Мойя сделала отметку на бечевке, куда следует помещать древко, чтобы держать на нужном уровне. Отбросив уголек, она пристроила маленькое копье в подходящее место, отвела назад и прицелилась в Бэлгаргарата.
– Не надо! – вскрикнула Персефона. – Слишком рано. Стреляй куда-нибудь еще. Он не должен догадаться!
– Шутишь?!
– Мы ведь не знаем, насколько он разумен. Вдруг сообразит?
Мойя кивнула и натянула лук изо всех сил, пока рука не начала дрожать. Она прицелилась в три больших камня в задней части Агавы и отпустила бечеву. Как и ожидалось,
