– Вы не понимаете… – еще раз попытался объяснить Херкимер. – Этот меч передается от отца к сыну…
Бог ринулся вперед и ударил отца Рэйта в живот. Херкимер согнулся пополам. Тогда фрэй со скрежетом выхватил медный клинок из ножен. Пока Херкимер переводил дух, бог с отвращением рассматривал оружие. Покачав головой, он повернулся к человеку спиной, собираясь продемонстрировать жалкий клинок высокому слуге. Вместо того, чтобы посмеяться с хозяином, тот съежился от страха. Развитие событий легко читалось на пронырливом лице слуги – он первым заметил реакцию Херкимера.
Отец Рэйта вытянул из-за пояса нож, которым свежевал оленя, и замахнулся.
На этот раз бог был на высоте. Он развернулся с поразительной скоростью и вонзил медный клинок в отца Рэйта. Выпад Херкимера лишь помог вогнать его поглубже. Бой окончился, едва начавшись. Отец ахнул и упал с мечом в груди.
Рэйт действовал без размышлений. Остановись он хотя бы на мгновение – наверняка бы передумал, однако он походил на своего отца куда больше, чем самому Рэйту хотелось бы признавать. Единственным оружием под рукой был медный меч, торчавший в груди отца. Рэйт выхватил его и изо всех сил рубанул бога по шее. Он ожидал, что лезвие пройдет насквозь, однако оно рассекло лишь воздух. Божество успело увернуться. Рэйт замахнулся снова, и бог вытянул свой клинок. Мечи встретились, раздался глухой звон, и тяжесть в руках Рэйта исчезла вместе с большей частью клинка. Когда он завершил удар, от семейного достояния уцелела одна рукоять; оставшийся кусок просвистел в воздухе и упал в заросли молодых сосенок.
Бог мерзко осклабился и заговорил на божественном языке:
– И стоило за него умирать?
Божество подняло меч снова, Рэйт шарахнулся назад.
Слишком медленно! Слишком медленно!
Рэйт был обречен. Отступать бесполезно. Об этом ему говорили годы боевой подготовки. За миг до того, как понимание воплотилось в реальность, Рэйт успел пожалеть о своей загубленной жизни.
«Ничего я не успел», – подумал он, напрягшись в ожидании боли. Однако ее не последовало.
Как и бог, Рэйт упустил из виду слуг. Ни один из противников не ожидал, что высокий прислужник с пронырливым лицом ударит своего хозяина по затылку булыжником, напоминающим размером и формой круглую краюху хлеба.
Рэйт понял, что случилось, лишь после того, как бог упал. Над ним стоял слуга с камнем.
– Беги! – велел он. – Если повезет, у него так разболится голова, что, очнувшись, он забудет про погоню.
– Что ты наделал?! – закричал второй слуга, глядя на происходящее расширенными от ужаса глазами, и потянул лошадь хозяина за узду.
– Спокойно… – сказал ему слуга с камнем в руке.
Рэйт оглянулся на отца, лежавшего навзничь. Глаза Херкимера были открыты, будто он смотрел на облака. Рэйт проклинал его на протяжении многих лет. Отец не заботился о семье, стравливал сыновей друг с другом, его не было рядом, когда умерли мать и сестра… Можно сказать, что Рэйт отца терпеть не мог, но внезапно он увидел перед собой человека, который учил сыновей бороться и не сдаваться. Херкимер сделал все, что смог, хотя смог он немного – прожил всю жизнь на клочке бесплодной земли, потому что так распорядились капризные боги. Отец Рэйта не крал, не обманывал и не придерживал язык, когда ему было что сказать. Он был жестким и неприветливым человеком, но всегда имел достаточно мужества, чтобы постоять за себя и за правду. На земле перед Рэйтом лежал последний из его погибшего рода.
В руках Рэйт все еще сжимал сломанный меч.
– Нет! – завопил державший лошадь слуга, увидев, что Рэйт провел остатком клинка по горлу бога…
* * *Оба слуги удрали: меньший на лошади, второй пешком. Потом тот, что воспользовался камнем, вернулся. Весь в поту, он трусил по лугу, качая головой.
– Мэрила не догнать. Он не самый лучший ездок, но этого от него и не требуется. Лошадь сама знает дорогу в Алон-Рист. – Прислужник замер. – Ты что делаешь?
Рэйт стоял над телом бога. Он поднял меч фрэя и прислонил его к горлу божества.
– Жду. Когда это обычно происходит?
– Что именно?
– Сколько ему нужно, чтобы восстать?
– Он мертв. Мертвые обычно не восстают, – заметил слуга.
Рэйту не хотелось спускать глаз с бога, и все же он быстро взглянул на слугу, который согнулся пополам, пытаясь перевести дух.
– Ты что несешь?
– А ты?
– Мне нужно знать, сколько у нас есть времени, пока он не восстал. Если я отрежу ему голову, он пролежит дольше?
Слуга закатил глаза.
– Он не восстанет! Ты его убил.
– Разрази меня Тэтлин! Ведь это бог! Боги не умирают. Они бессмертны.
– Ну, не до такой же степени, – протянул слуга и пнул труп, к немалому удивлению Рэйта. Тот не шевельнулся, слуга пнул его снова, и голова перекатилась на другую сторону, к щеке прилип песок. – Видишь? Мертвый. Понял? Никакой он не бессмертный. И не бог, а фрэй. Они умирают. Между живущими очень долго и бессмертными есть разница. Бессмертные не могут умереть, даже если захотят… Дело в том, что фрэи гораздо ближе к рхунам, чем нам хотелось бы думать.
– Ничуть мы не похожи! Взгляни на него! – Рэйт указал на поверженного фрэя.
– Ага, – кивнул слуга. – Он так сильно от нас отличается! Всего одна голова, ходит на двух ногах, у него две руки и десять пальцев. Ты прав. Ничуть не похож.
Слуга опять посмотрел на тело и вздохнул.
– Его звали Шегон. Он был необычайно талантливым арфистом, жульничал в карты и бридиит эйн мер – что значит… – Слуга задумался. – Нет, этого не переведешь. Его никто особо не любил, а теперь он мертв.
Рэйн покосился на него подозрительно. Лжет? Пытается усыпить бдительность?
– Ты ошибаешься, – убежденно заявил Рэйт. – Видел когда-нибудь мертвого фрэя? Я не видел. Мой отец не видел. Никто из моих знакомых не видел. И они не стареют.
– Стареют, только очень медленно.
Рэйт покачал головой.
– Нет, не стареют! Отец рассказывал, что в детстве видел фрэя по имени Низон. Сорок пять лет спустя они встретились снова, и тот выглядел точно так же.
– Разумеется. Я же сказал, что старятся они медленно. Фрэи живут тысячи лет. Шмель живет всего несколько месяцев. Шмелю ты кажешься бессмертным.
Сомнения Рэйта развеялись, но не до конца, и он внимательно разглядывал вытекающую из тела бога кровь.
Теперь-то, по прошествии времени, Рэйт понимал, что нападать на фрэя вообще не следовало. Отец учил не начинать драки, которую не можешь выиграть, а бой с бессмертным богом явно подпадал под эту категорию. С другой стороны, отец сам все затеял…
Крови было много.
Под телом бога растекалась уродливая лужица, пачкая траву и
