Помню-помню. Несмотря на все ухищрения, Витор меня попросту не замечал. Смотрел сквозь меня, беседовал с другими девушками. Пришлось «случайно» наступить ему на ногу.
— …Вы мне сразу понравились…
Да! Именно это было написано на лице мужчины, которому испортили начищенный носок его сапога своим каблуком. В момент этого самого «понравились» Алистер посмотрел так, что я чуть не отказалась от авантюры. Вовремя вспомнила об Эли.
— …Мы мило побеседовали…
Согласна, наверное, со стороны так и выглядело. Я извинялась, старательно стреляя глазками. Алистер смотрел четко в вырез моего платья и кривил губы. Я всегда была подвижной, а последние полгода выдались особенно богатыми на всевозможные поездки и прогулки — похвастаться пышными формами не могла. Впрочем, Элиза тоже отличалась стройностью, как и мама, — видимо, это у нас семейное.
— …Вы показали себя весьма интересной собеседницей…
Знал бы он, как нелегко мне это далось! Вести себя как охотница за мужьями, изображая святую наивность, и при этом не дать собеседнику сбежать было ой как непросто! Все три темы, на кои приличная грэди или элтина может беседовать с молодым мужчиной, быстро исчерпали себя. Погода была самой обычной для начала июня. Ливни сменила жара. Событий государственной важности, кроме бала, не имелось. А тему искусства Витор закруглил сам.
— …После мы танцевали…
К моей радости, поняв, что говорить не о чем, Алистер сам меня пригласил.
— …Хорошо провели время…
Кто как. Во время танцев я была занята. Старалась показать молчаливому партнеру, не выдавившему из себя за все три танца ни слова: я в восторге от него. Боялась, что интерес в зеленых глазах померещился.
— …Свидетелей нашего знакомства предостаточно, — закончил Витор.
Бесспорно.
Если он сейчас скажет, что влюбился с первого взгляда, рассмеюсь. Слишком нереально.
— Я нашел вас достаточно интересной, — совсем не романтично продолжил Алистер. — Навел справки.
Будь на моем месте Элиза, она бы расстроилась, а я лишь согласно кивнула. Такой вариант мне нравился гораздо больше, чем внезапно ослепившие мастера и меня заодно чувства — родственники могут приворот заподозрить. Мастера устойчивы ко всякой магической гадости, и жертвы розыгрыша об этом вспомнят. После того как попортят мне нервы. Оно мне надо?
— Я посчитал, что вы мне подходите. Вы согласились на мое предложение. Я решил не тянуть. Ваш батюшка был вынужден согласиться. — Витор говорил тихо, деловым тоном, склонившись к моему уху. Дыхание щекотало чувствительную кожу, заставляя чуть поводить плечом. А по моим плечам неторопливо путешествовали ладони Алистера. Приятно. И непривычно. А со стороны наверняка кажется, что счастливый муж что-то показывает новоиспеченной супруге, попутно пользуясь случаем, чтобы заявить свои права на нее.
Романтика.
Интересно, зачем? По легенде, в наших отношениях чувствами и не пахнет.
Краем глаза заметила, что Элиза восторженно улыбается, сжимая ветку жасмина. Улыбается! На самом деле! Ради такого я готова и дальше играть эксцентричную парочку. И даже не стану переубеждать сестру, когда она заявит, что между мной и мастером есть что-то большее, чем контракт вдовы.
— Зачем тогда все это? Мост, объятия? — спохватилась я, понимая, что вот-вот окончательно выпаду из образа. Повернулась к Витору, расправила его шейный платок.
— Видите ли, Габи… — Алистер склонился к моему лицу и говорил, почти касаясь губ.
Мы стояли между двумя фонарями, в сером полумраке. Уверена, нашим свидетелям казалось, что мы целуемся.
— Вы весьма привлекательны. А я вполне нормальный мужчина. Вы мне симпатичны.
Все, не понимаю я его! То договор, то симпатичная. И уши горят почему-то. Хорошо, мы в тени. Совсем запутал.
Если он хочет сказать, что для всех мы выглядим как пара, решившая совместить полезное («удобного» мужа и не менее «удобную» жену) с приятным, пусть так и говорит!
— Вам нужен муж, мне — жена.
Сказал. Но спокойней на душе не стало.
Бессонная ночь дает о себе знать, не иначе. Совсем запуталась. А еще вчера была уверена, что мне не составит труда четко следовать плану и все получится.
— …К тому же вы ведь не были против в кабинете; почему я должен отказывать себе в меленьких радостях сейчас?
В кабинете?!
Я возмущенно посмотрела на Витора. Вспомнила, как вела себя на балу, как намекала мастеру… выдавила понимающую улыбку.
План! У нас есть план!
И меня совершенно не оскорбили слова Алистера.
Ведь даже была согласна стать его любовницей. Смысл теперь пыхтеть и краснеть?
Кабинет — значит, кабинет.
Иногда и не такое случается. Вон в храмах не зря столько комнат вокруг главного зала. Иногда новобрачные уединяются в них после обряда. Ситуации бывают разные.
— Прошу прощения, если оскорбил. Для всех мы провели время… вместе в одной из комнат храма. — Очевидно, Витор пришел к выводу, что такой вариант больше подходит для его розыгрыша. А то уж очень ветреной я получилась.
— А как же жрец? — Вряд ли он подтвердит то, чего не было.
— Он подтвердит.
— Но вы же его не подкупали? — вышло несколько ехидно.
— Не подкупал. Пожертвовал некую сумму в пользу храма. Он охотно согласился помочь с нашей проблемой.
— Проблемой? — Какой-то слишком сложный выходит розыгрыш.
— Мы с вами не дождались церемонии в храме. Ваш отец был недоволен.
Отпраздновали сделку прямо в кабинете. Бывает! Я сдержала смешок. Сзади донеслось тихое хмыканье.
— Жрец при необходимости все подтвердит. Вам останется сказать сестре, чтобы она молчала. Но думаю, она и так не будет мешать нашему счастью. — Эли теперь будет молчать как рыба. Афера, которая ей вначале не нравилась, сейчас для сестры выглядит романтическим приключением. — У меня осталось не так много времени. — Меня развернули лицом к парапету и заставили облокотиться спиной на грудь.
Стоять, опершись о грудь мужчины, оказалось приятно. А то, что не хотелось, чтобы он выпускал из объятий, так это от не по-летнему холодного воздуха. Надо было взять накидку.
— Слушайте внимательно. Сейчас вы отправляетесь в мое
