— Медуза! — прыснула я.
Это все усталость и нервы. Видела же раньше Витора в таком состоянии, но он меня не веселил.
— Лучше уж студень, — задумчиво протянула тень на стене.
Я хихикнула.
— Все! Я успокоилась! Извините, день выдался насыщенным.
— Представляю… Насчет вашего вдовства. Позвольте себя убедить в моей смерти, не возражайте Кевину, и у нас не будет проблем с вашей ролью.
— Вы же говорили, что будете рядом, чтоб я ничего не напутала? — Разговаривать с собственной тенью было еще более странно, чем с полупрозрачным мастером теней.
— Буду. Но вам же нужно время, чтобы подготовиться к завтраку? — ровным тоном сообщили мне. Кажется, за ним скрыли насмешку.
Ну и ладно! Главное, я буду рядом с мастером теней. Осталось уточнить детали.
— Как мы будем общаться? Вряд ли ваши родственники поймут, если я начну разговаривать с тенью.
— Прикроете лицо веером, меня они не услышат.
Веером. Эх. Придется взять сумочку и спрятать в нее парочку запасных. И заказать в городе несколько десятков новых. С моим даром их терять вееров потребуется много!
— Чтобы вы знали, что я рядом, я дотронусь до вашей руки. — Еле заметный прохладный ветерок коснулся локтя.
— Эм… двэйн?
— Да?
— Если вас не будут слышать окружающие, лучше скажите. Так проще. — И я не буду вздрагивать и коситься по сторонам всякий раз, как на меня подует ветер.
— Не будут. — Шикарный и содержательный ответ!
На этом наш разговор закончился, моя тень стала немного прозрачней. Очевидно, Алистер меня покинул.
Оценив отражение в зеркале как слишком измученное для девушки, не верящей в гибель собственного мужа и считающей, что он скоро вернется, я привела себя в относительный порядок. Приняла прохладный бодрящий душ, откопала румяна и осветлитель для кожи в шкатулке. Синеву под глазами до конца так и не удалось замаскировать. Зато мои щеки и губы заметно порозовели.
Платье выбрала легкое припыленно-сиреневое. В широкий атласный пояс вдела ленту с накопителями. Хорошо, что заранее сделала во всех поясах потайные карманы. Волосы собирала на бегу — мне еще Эли будить и разбираться с ее монстрами, если они появились. Я очень надеялась, что нет. Обход дома решила провести официально. Я позволю Кевину себя убедить в том, что Витор умер. А безутешная вдова вполне может бесцельно побродить по особняку. До приезда гостей.
Гости.
Мне придется изображать перед ними растерянность и горе. И смотреть на их расстроенные лица. Все же розыгрыш Витора слишком бесчеловечен. Какие бы цели Алистер ни преследовал на самом деле, играть чувствами родных жестоко. Чем ближе я к моменту истины, тем больше это понимаю.
Но… мне нужен Витор. Значит, я буду играть по его правилам.
Войдя в спальню Элизы, тихо выругалась. Сестре снова снился кошмар. Страх занял иглами половину кровати и быстро рос. Мимоходом посмотрев на наручные часы, которые за полгода, казалось, стали частью меня, я пришла к выводу, что надо рискнуть. Иначе могу не успеть к приходу горничных. Не хочется, чтобы они увидели меня в роли охранного истукана у изголовья кровати сестры.
Получилось на мосту, выйдет и теперь.
Осторожно, чтобы не разбудить Эли, присела на кровать рядом с черным ежом, глубоко вздохнула, собираясь с духом. Воспоминания, светлые, радостные, — вот мое оружие.
…На пышном кремовом торте горят шесть свечей.
Мы с Элизой переглядываемся и бросаемся наперегонки их задувать. Кто первый — желание того исполнится… Только вот желания давно исполнились: родители знают нас как облупленных, и две куклы с фарфоровыми личиками и голубыми стеклянными глазами уже ждут нас в спальне. И мы это знаем. Но ведь так здорово отпихивать друг друга от торта и дуть на свечи!..
…Мы с Эли стоим под яблоней. Сочные плоды слишком высоко. Придется лезть. Мне. Эли остается внизу. А я, задрав юбку, цепляюсь за ветки. И вот оно, радостное чувство, когда налетевший ветер качает яблоко, и оно падает в твою ладонь… невероятно ароматное, теплое, позолоченное солнцем… большое, хватит нам обеим…
Страх без следа растворился в моей груди.
Получилось!
Я радостно подскочила и тут же покачнулась, вцепилась пальцами в столбик кровати. Ноги подкашивались, комната плавно поворачивалась, словно решив станцевать со мной вальс. Планы меняются. Вначале — новая порция тоника, потом — разбудить Эли.
Обратный путь в спальню проделала по стеночке. Шаг за шагом, не спеша и не прекращая улыбаться. Я была страшно довольна собой. У меня дважды получилось быстро избавиться от воплощенных эмоций! Впервые за полгода появилась надежда, что скоро научусь делать это с меньшими потерями для себя и смогу помогать сестре гораздо быстрее. Это ли не знак, что все у нас выйдет?
Опустошив очередной флакон тоника, я пересчитала оставшиеся. Нужно познакомиться с доктором семейства Алистеров и выпросить у него укрепляющие зелье. Либо придется использовать быстрый способ избавления от воплощенных эмоций только в крайнем случае. Чего я делать не хочу. Любой удачный опыт нуждается в повторении, закреплении, улучшении. И это относится не только к зельям.
Стук в дверь спальни отвлек меня от созерцания измученного и одновременно страшно довольного отражения в зеркале туалетного столика.
— Да!
— Габи, можно войти?
А вот и первая ласточка! Сестра уверена, что после представления на мосту я просто обязана быть не одна. Ведь Витор так целовал меня. Надо было прятать от нее дамские романы. Кто ж знал, что они так на нее повлияют? Я вон читала — и ничего, адекватно воспринимаю мужчин, без фанатизма реагирую на их взгляды. Впрочем, наверное, и хорошо, что Эли выросла такой романтичной. Иначе она стала бы копией нашей преподавательницы хороших манер из пансиона, прозванной Госпожой Этикет. Глупостей сестре не давал наделать как раз он. Эли слишком благовоспитанная элтина, чтобы поступить не так, как полагается. А что до девичьих мечтаний, у меня они тоже когда-то были.
— Конечно! Заходи!
Элиза, одетая в голубое платье, напоминала фею из сказок. Кокетливая маленькая шляпка, сумочка, атласные перчатки до локтя, ажурный
