Я улыбнулась, потом стукнулась лбом о стену.
Какая глупая!
Алистер мне ничего не объясняет. Но из того, что я слышала и видела, можно сделать определенные выводы.
Кто-то из его родственников задался целью получить деньги Алистеров. Витора он уже убрал. Кто следующий мастер теней? Кевин. А рядом с ним — Эли.
Задумка Алистера хороша: мастер в горячке, и у преступника, приведшего вендиго или, что хуже, ставшего личиной вендиго, есть потрясающая возможность сделать так, чтобы он не выздоровел.
Витору и Кевину останется только подождать нападения.
Как убрать Элизу из этого уравнения?
Моя беременность! Придется прикинуться больной. Но я ведь не могу лгать сестре, а недоговорки тут не помогут. Значит, мне придется на самом деле занедужить.
Папа часто повторял: зельевар не должен экономить на замках! Иначе заберется какой-нибудь поклонник дурмана, нахлебается чего под руку попадется, а отвечать за причинение вреда здоровью — хозяину магазина.
Доктор Элазар следовал тому же принципу. Попытка ограбить его запасы не увенчалась успехом. Пришлось возвращаться в покои Кевина и предлагать помощь Берте. Мне снова поручили складывать пузырьки. И я незаметно выбрала два нужных и спрятала в карман — небольшое недомогание обеспечено.
Я совершенно забыла о завтраке, поэтому визит дворецкого стал сюрпризом. Мужчина сообщил, что вкушать пищу мне предстоит в одиночестве. Гости спешно отбыли домой под разными предлогами. Видимо, слух о нападении на Кевина распространился по особняку со скоростью ветра. И кто-то особо сообразительный сопоставил его с нервным срывом двэйны Софи, муж которой уехал прогуляться посреди ночи.
Себя родственнички любили больше, чем бесплатный цирк с семейными разборками, так что я почти не удивилась. И порадовалась: меньше подозреваемых осталось.
Точнее, их совсем не осталось.
Остались потенциальные жертвы и мой дядя, по причине большого количества снотворного спавший сном младенца и запретивший себя будить.
Значит, все-таки кто-то из прислуги.
Может, чей-нибудь незаконнорожденный сын? Или дочь?
В любом случае мы скоро это узнаем.
Сославшись на плохое самочувствие, я отказалась от завтрака. Устроившись на диване, ждала, когда доктор закончит и Витор соизволит рассказать, что тут происходит.
Процесс лечения затягивался, и я решила посмотреть, как дела у Элизы.
В малой гостиной царила прямо семейная идиллия. Эли спала в кресле. Кевин делал вид, что спит. А сам задумчиво разглядывал настырную сестру милосердия. Надеюсь, мне не показалось, что алых всполохов рядом с нежностью, расправившей крылья над головой этого циника, стало больше. Потому что Эли была влюблена. Сильно, страстно, безнадежно.
Я, оставаясь незамеченной, осторожно прикрыла дверь. Если Витор на самом деле считает, что Эли связана с серым вендиго, ему такое соседство не понравится. Значит, мой неожиданный недуг придется ко двору.
— Габи, зайди. — Берта с мужем вышли из спальни. Переглянулись. Оба печально вздохнули и изобразили уныние.
Кажется, план с очередной смертью моего супруга уже воплощается в реальность. Интересно, а когда мой выход?
Витор ждал, сидя в кресле. Бледный, перебинтованный, но вполне живой. И не прозрачный.
Я с сожалением отметила, что якорь ему уже не нужен. Жаль: мне понравился процесс. Что за мысли лезут в голову? У меня накопители!
Понаблюдав за сменой эмоций на моем лице, Алистер жестом пригласил сесть во второе кресло. Дождался, пока устроюсь, и начал, без предисловий и пространных размышлений:
— Как вы знаете, мои родители погибли два года назад. Несчастный случай.
Я согласно закивала. Витор посмотрел на свою руку, туда, где под рубашкой я заметила повязки. Точно такие, как он продемонстрировал в храме. Доктор — сильный целитель; почему же раны до сих пор не затянулись?
— Все выглядело именно как несчастный случай. Сыщики и мастера теней ничего не обнаружили.
— А на самом деле их убили? — нахмурилась я — вот откуда, оказывается, у «шутки» Алистера ноги растут.
— Да. Но я не мог этого доказать, — едва заметно поморщился Витор. — Сыщикам было недостаточно улик. Коллеги посчитали это упрямством большого ребенка, потерявшего родителей… Родственников устроил ответ сыщиков: несчастный случай. Мастер теней и его супруга стали жертвами фатального случая.
Мне было интересно, что там произошло. Но Алистер говорил слишком отстраненно, словно речь шла не о его родителях, а о чужих людях. Однако боль его выдавала: она росла! Поэтому я предпочла промолчать.
— За два года я проверил множество версий. Самой жизнеспособной была самая банальная: деньги. Но время шло, я готов был поверить, что ошибся. И тут меня попытались убить. Первый раз это был обычный наемник. Он даже не знал, кто его нанял. Второй раз меня заманили в ловушку. И ранили клинком, смазанным ядом, достать который можно только в эфире. Это вытяжка из плазмы одного из редких духов. Духов опасных и не стремящихся сюда.
— И вы решили, что ваш родственник связался с вендиго? Почему именно вендиго?
— Слабому духу не под силу провернуть такое. Ему нужно, не теряя связи с телом, вернуться в эфир, найти искомое и протащить его через тень обратно.
— Но это под силу только вендиго? — Не удержалась и зябко поежилась. Неприятно думать, что эти твари так легко путешествуют в эфир и обратно и тащат сюда всякую гадость.
«Яд. Отсрочка», — не надо быть прорицателем, чтобы понять: доктор не может спасти Витора.
— Еще эфирии. — Пока я в ступоре моргала, Алистер пояснил: — Но они платят за это способностями. Да и не станут они творить зло, это против их природы. А вот вендиго вполне может рискнуть и провернуть такой фокус. А чтобы не потерять способности, они убивают. За яд на том кинжале погибла целая деревня на окраине королевства. Мастера были уверены, что зверь где-то неподалеку. Ведь если его мучает такой голод, он должен себя не контролировать.
Если смотришь на лопаточку, не заметишь, как сбегает зелье — воистину правду говорил папа.
— И вы тогда решили инсценировать собственную смерть?
Витор коротко кинул. Прикрыл глаза.
— Почему я? — не
