– Странно… Все это очень странно… Разве ты не получал писем?
– Каких писем?
– Тех, что тебе посылали твой воспитанник Аоранг и молодой жрец Хаста?
– Нет…
Тулум напрягся, но постарался не подавать виду. То, что имя незначительного жреца Хасты известно государю, почему-то показалось ему очень плохим знаком.
– Вот как… – Ардван хмыкнул. – Что ж… ты сказал, я услышал!
Дальше они шли молча – через тайный сад, через колоннаду, затем долгим и извилистым каменным коридором, который внезапно закончился окованной железом дверью. За пару шагов перед ними государь остановился и указал на голубой лоскут неба в узком зарешетчатом оконце:
– Дивный сегодня день! В небе ни облачка. И в то же время солнце не палит, а лишь согревает, радуя всякого смертного, живущего под ним…
Великий жрец с недоумением глянул на государя. Тот подошел к тяжелой двери и ударил в нее кулаком. Едва она приоткрылась, навстречу повелителю вырвался вопль, полный боли. Вопль оборвался, а вскоре наружу выскочил какой-то человечек в кожаном переднике, заляпанном кровью. Низко кланяясь, он начал скороговоркой что-то рассказывать Ардвану. Тулум лишь краем уха слышал его негромкую речь.
– Умер, сердце разорвалось… Не выдержал…
– Мрази! Я же сказал, он должен быть жив! – прорычал Ардван.
Человечек в фартуке начал пятиться, мелко кланяясь.
– Труп обезглавить, голову сами знаете куда.
– Да-да, конечно! Мы не хотели… Так-то и не особо, только два раза повернули, а он вдруг захрипел, забился, и вот…
– Прости, Тулум, – обернулся к оцепеневшему брату государь. – Хотел, чтобы мы втроем с Артанаком прошлое вспомнили, но теперь не получится. Однако не огорчайся. У меня есть еще человек – не такой знатный, но, думаю, тебе его будет тоже любопытно повидать…
Государь шагнул на лестницу, ведущую вниз, в смрадный, освещенный лишь факелами сумрак подземелья.
– Давай не отставай.
Тулум, стараясь не меняться в лице, последовал за ним. Ардван спускался быстро, нимало не смущаясь плохим освещением, как будто каждый камень здесь был ему знаком.
– Так, говоришь, о возвращении Аюра тебе ничего не известно? – чуть задыхаясь, спросил он на ходу.
– Ничего, – угрюмо подтвердил Тулум.
– Жаль. Но я тебе расскажу вкратце. Когда твой воспитанник очень быстро, будто зная, где искать, нашел Аюра, с ним были лишь двое. Двое уцелели из семидесяти! Знаешь, кто были эти двое? Живой и невредимый Хаста, твой жрец, и глава Великой Охоты, Ширам. Ну да с накхом понятно: с ним как со змеей – пока убьешь, девять шкур снимешь. Но Хаста? Мой сын ранен, Ширам еле жив – а Хаста? Какой-то ничтожный жрец оказался ловчее всех? – Ардван внезапно остановился под факелом, развернулся и уставился брату в лицо. – Итак, из всей Великой Охоты, как ты уже понял, вернулись лишь трое. За все время существования державы такого не бывало – и мне это кажется очень странным. Мне бы хотелось, чтобы ты помог мне найти ответы на эти вопросы.
– Сюда, солнцеликий! – раздался подобострастный голос.
Человечек в кожаном фартуке, сняв со стены смоляной факел, остановился возле одной из дверей и отодвинул тяжелый засов. Дверь отворилась, открывая путь в каморку столь узкую, что широкоплечий мужчина едва мог бы в нее протиснуться. Из-за приоткрывшейся двери густо запахло нечистотами, блевотиной и въевшимся в стены запахом ужаса.
У дальней стенки, сжавшись, полулежало на соломе существо, в котором с трудом угадывался человек. Лицо его являло собой кровавую маску, беззубый рот открыт в немом крике. Заметив человека в фартуке, существо сделало попытку вжаться в стену.
– Не спрашиваю тебя, узнаёшь ли ты, кто перед тобой. Когда он носил одежду, это был плащ младшего жреца в главном храме Солнца. – Государь склонился над истерзанным узником. – Так?
– Да, – невнятно прохрипел тот.
– Ты можешь говорить?
– Только не бейте! Я все скажу!
– Говори правду, и тебя не будут больше бить.
– Все, что знаю!
– Ты получил послания, написанные Хастой и Аорангом?
– Я…
– И что ты сделал с ними дальше?
– Передал Хранителю Покоя… Он говорил, что так нужно ради безопасности царевича…
– Ты опять за свое? Мне приказать, чтобы он взялся за кнут?
– Нет, нет! Я отдал письма Хранителю Покоя, тот прочитал их и вернул…
– Что было дальше?
– Был еще один жрец, в храме, – я не видел его лица. Я лишь оставил письма там, где мне приказали, а он забрал их.
– Ты его видел?
– Лишь со спины…
– Повернись, братец. Похож ли этот жрец на того?
– Нет, нет!
– Ты врешь, мразь!
– Тот был другой! Совсем не похож!
– Ну хорошо. Покуда я тебе поверю. И что же ты сделал потом?
– Хранитель Покоя велел мне прийти к нему под утро. Он сказал, что даст мне поручение. Он велел мне отыскать на закатной дороге один постоялый двор. Там бы меня ждали люди…
– Какие люди?
– Я не знаю! Они сами должны были меня найти. Я лишь должен был отдать им посох…
– Вот тут ты говоришь правду, – удовлетворенно сказал Ардван, поворачиваясь к брату. – Когда Жезлоносцы Полуночи схватили этого мальчишку возле особняка Артанака, при нем был дорожный посох – обычный, даже кора не везде очищена. Но мои люди отчистили эту кору. Она, видишь ли, была сперва снята, а потом надета снова. А там, под снятой корой, мы нашли срез не длиннее указательного пальца. Отрезанная часть была приклеена рыбьим клеем. Мои умельцы ухитрились растопить клей. Так вот, на срезе имелась надпись – совсем небольшая, в пару слов. Но едва ли то была молитва Исвархе.
– Что же там было? – бесстрастно спросил Тулум.
– Тут я хотел попросить твоей помощи, братец. Надпись сделана тайнописью – а ты большой любитель таких забав…
Ардван выжидательно посмотрел в лицо брата.
– Ты хочешь меня в чем-то обвинить? – напрямую спросил верховный жрец.
– Вовсе нет! – Правитель Аратты положил руку на плечо верховному жрецу. – Ничего на свете я так не желал, как убедиться, что мой любимый младший братец непричастен к злодейству! Прости, что отвлек тебя от размышлений…
– Я могу идти? – сумрачно спросил верховный жрец.
– Подожди меня наверху, в саду. Мы продолжим беседу.
Он подал знак, и карауливший выход стражник почтительно распахнул дверь перед верховным жрецом.
Когда она затворилась за спиной Тулума, повелитель Аратты бросил презрительный взгляд на исполосованное кнутом тело:
– Ты что же, несчастный, совсем утратил разум?
– Увы, нет, – прошептал тот. – Хотя и желал этого больше всего на свете…
– Пустое! Ты мог сказать правду и спастись. Но предпочитаешь врать и запираться. Зачем тебе это?
– Я сказал правду…
– Нет! – оборвал его Ардван. – Тулум, несомненно, замешан во всем этом. Но ты для него – пустое место. Сам видел, он не пожелал спасать тебя. Зачем же ты его выгораживаешь?
– И для меня Тулум – пустое место, – прошептал истерзанный жрец. – Но сейчас я слишком близко к престолу Исвархи, он слышит мои слова… И мне уже не важно, слышишь ли их ты. Я сказал тебе правду – делай с ней что пожелаешь…
Государь стоял, сложив руки перед грудью и покусывая нижнюю губу. Наконец
