Что задержало сержанта Эррола, Оливер так и не узнал, да и не стремился, зато, когда оборотень, покончив с приветствиями и извинившись перед остальными, отозвал его в сторонку на пару слов, пришлось приложить усилия, чтобы спокойно, ничем не выдав нетерпения, подняться с кресла и выйти вслед за полицейским на террасу.
— Тут все, что удалось найти. — Рысь вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
— Спасибо, Норвуд, — немного торопливо поблагодарил ректор. — Я ваш должник.
— Да не за что, — пожал плечами оборотень.
И, увы, оказался прав.
Двадцать лет назад миссис Вандер-Рут действительно во второй раз вышла замуж за некоего Энтони Вина, торговца. Через семь лет снова овдовела. В настоящее время жила на севере королевства с дочерью, Эмилией Вин, которой, согласно данным из полицейских архивов, сейчас всего четырнадцать.
Бредовая версия, которую Оливер тем не менее всерьез обдумывал несколько дней, не подтвердилась. Но та, что пришла ей на смену, была еще более абсурдной.
Она сформировалась не сразу. Вертелась в голове неуловимой мыслью, за которую никак не удавалось ухватиться. Смутное чувство, что он упускает нечто важное, мешало сосредоточиться на застольной беседе. Слух улавливая только самое начало фраз с обращением, на случай если прозвучит его имя и придется отвечать.
— Леди Пенелопа, вы…
— Рысь, не знаешь…
— Вот что я тебе скажу, Эд…
— Элизабет, вы слишком…
— Инспектор…
— Бет, передай, пожа…
— Элси, я тут…
— Нет, Элизабет, вряд ли…
— Элизабет, — негромко, но четко повторил Оливер.
— Да? — обернулась к нему хозяйка.
— Ничего, я просто вдруг заметил, что все мы обращаемся к вам по-разному. Для меня и леди Райс вы — Элизабет, для Норвуда — Элси, для Эдварда — Бет. Только инспектор, кажется, еще не определился.
— О, у него богатый выбор, — рассмеялись миссис Грин. — В запасе еще Бесс, Лизи, Либи. Папина тетушка зовет меня Лилибет, но сразу предупреждаю, это имя мне категорически не нравится.
— Учту. — Он улыбнулся, подрагивающими от волнения пальцами комкая под столом салфетку. — Но выбор действительно большой. Мне вот не настолько повезло с вариантами. А у некоторых их с избытком.
— Маргарита, например, — тут же вспомнила Элизабет. — Мэгги, Пегги, Пэйдж, Марго. Или вот…
— Хелена, — подсказал Оливер.
— Элли, Хелли, Нелли, — выдала с ходу миссис Грин. — Больше не помню.
А больше и не нужно.
Нелли. Нелл.
Элеонор — только для документов. Она в первый же день сказала, что не пользуется этим именем.
Нелл.
— Оливер, вы в порядке? — Эдвард Грин смотрел с беспокойством.
— Нет. Я…
Кажется, окончательно сошел с ума.
— …забыл кое о чем. Предупредить секретаря, что завтра меня не будет. Мне нужно отлучиться на день, по делам.
В Глисет.
Прежде чем обращаться к целителям, следует убедиться, что с ума сошел именно он, а не мир вокруг.
Если бы не сильный темный дар, быть Оливеру Райхону магом-пространственником. Формулы телепортации, требующие точных расчетов и предельной концентрации, давались ему без труда, и в академии он давным-давно проложил в довесок к стационарной сети порталов свои собственные тропинки. Два-три раза побывав в каком-нибудь месте, впоследствии он мог открыть туда проход прямо из своего кабинета, и ходившие среди студентов страшилки о вездесущем ректоре были не лишены оснований. Что до перемещений на более длинные расстояния, на них в одиночку не решались даже опытные пространственники: слишком много факторов нужно учесть, слишком велик риск ошибиться. Но для тех, кто не желал сутками трястись в экипаже или железнодорожном вагоне, выход существовал — телепортационные станции. Та же стационарная сеть, проложенная между городами. Каждый канал обслуживался квалифицированными магами, а бесперебойная подпитка обеспечивалась мощными артефактами. Естественно, и работа магов, и зарядка артефактов обходились в немалую сумму, оттого стоили переходы недешево, но недостатка в клиентах станции не испытывали: всегда найдется кто-то, кому время дороже денег.
Оливер обычно не торопился. Но не в этот раз.
В этот раз вообще ничего обычного не было.
«Тронулся», — с грустью думал о себе ректор, расплачиваясь за предстоящий переход. Потратить целый день и уйму денег — на что? На то, чтобы еще одна безумная теория рассыпалась прахом?
Уже в Глисете, когда перестала кружиться голова (телепортация на дальние расстояния благоприятного воздействия на организм не оказывает), подумал, что стоит, пока не почувствовал себя окончательно дураком, отказаться от идиотской затеи. А чтобы оправдать переход, навестить Джерри.
Джереми был сыном его сестры. После смерти Вирджинии и ее мужа Оливер, тогда уже работавший в академии, забрал мальчика к себе. Воспитывал, как умел. Помогал обуздать проявившийся дар. На факультет темных материй Джерри тоже попал не случайно. А вот учился сам и ни о помощи, ни о протекции не просил. Потому что, хоть и звался по отцу Джереми Адамсом, по крови и по духу был все-таки Райхоном. А фамильная гордость Райхонов перевешивает порой даже их же фамильное здравомыслие.
Став ректором, Оливер предложил племяннику место секретаря, а по сути — своего первого помощника. Получить должность главы академии в тридцать шесть было нетрудно, этому поспособствовала и тогдашняя политика министерства по продвижению талантливых молодых магов, и нежелание старших коллег взваливать на себя бремя руководства, а вот удержаться на этой должности оказалось сложнее, и Оливер отдавал себе отчет в том, что без Джерри не справился бы.
А потом в их жизни появилась Камилла.
Вернее, Оливер думал, что она появилась только в его жизни. Молодая преподавательница, с которой у него закрутился роман. И не просто роман, а нечто большее, как ему казалось. Нечто неопределенное, как выяснилось в итоге. Эта неопределенность длилась четыре года, в течение которых они сходились и расходились. Последний разрыв растянулся почти на год, но и тогда Оливер верил, что все еще можно вернуть. Возможно, просто привык
