Телепортироваться без поддержки оказалось не так комфортно: перед глазами все поплыло, лишившееся опоры тело утратило устойчивость, а в довершение выпачканные в грязи подошвы ботинок заскользили по гладкому паркету ректорской гостиной. Нужна практика, чтобы не падать на выходе. Но пока хватило надежных рук, удержавших за плечи.
— Я мокрая, — предупредила Нелл.
— И это замечательно. — Оливер прижался горячими губами к ее лбу. — Прости за такое приглашение. Не знал, где ты, и не хотел ждать ночи.
— Не извиняйся, все в порядке.
Или нет? Пальцы, стершие с ее щеки дождевые капли, были, как и губы, сухими и горячими, а сам мужчина выглядел утомленным.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. — Оливер поднырнул под потянувшуюся к его лбу руку Нелл так, что ладонь, скользнув по гладким черным волосам, оказалась у него на плече. — А так еще лучше.
Обманщик. Губы пересохли, пальцы, распутывающие тесемки ее плаща, чуть подрагивают, дыхание жаркое — это не обжигающая страсть, это повышенная температура.
— А ты как? Мне сказали, ты пропустила занятия из-за нездоровья.
Лучшая защита — это нападение. Еще можно наглядно продемонстрировать, что бодр и полон сил. Оливер использовал оба способа: Нелл рта не успела открыть, чтобы ответить, как он подхватил ее на руки, донес до ближайшего кресла и, опустившись на пол, принялся снимать с нее грязные ботинки.
Заботу — не важно, о ней или о надраенном паркете, — Нелл оценила. В прогулах покаялась. Заодно обмолвилась, что ходила на танцы с другом. Оливеру следовало знать, что ее отношения с алхимиком не более чем приятельские. Ревность не ревность, но известие, что, встречаясь с ним, она одновременно крутит роман с каким-то студентом, милорду ректору вряд ли понравится, и если он услышит о Тэйте не от нее, то, несомненно, именно так и подумает. Сейчас же, кажется, понял правильно. Только все равно нахмурился и спросил, зачем ей это нужно.
Зачем? Чтобы не сидеть вечерами одной и не позволить себе скатиться в ненужные мечты…
— Ты же не будешь водить меня в студенческие клубы? — привела она подсказанный алхимиком аргумент.
Он не спорил.
— Ты ужинала? — поинтересовался, закрывая тему.
— Не успела.
— Составишь мне компанию? А потом… Нужно поговорить.
— О чем?
— Потом. — Оливер подал ей обе руки, помогая встать с кресла, притянул к себе и снова надолго приник губами ко лбу.
Теперь он был совершенно холодным.
Мерзкое чувство, когда сидишь за длинным столом министерского зала совещаний, слушаешь доклад о банде, в которую входят маги-ренегаты, озлобившиеся на более удачливых коллег, а перед глазами — тонкая белая фигурка на фоне закатного моря. Гонишь несуразные ассоциации, но со следующими словами докладчика понимаешь, что ничего несуразного. Бывшая студентка, не получившая диплом, не могущая даже заявить о себе под страхом быть арестованной — у некоторых преступлений нет срока давности, а теперь на ней еще и подлог документов… Зачем она в академии? Только ли для того, чтобы заново устроить свою жизнь, как сказала Сюзанне? Случайно ли поступила на его курс? А та ночь? И после? А Оуэн Лэндон, Умник Оуэн, чья жена погибла при испытаниях армейских артефактов, не жаждет ли он мести? Всем магам сразу — тем, кто придумал использовать амулеты как оружие, тем, кто не позаботился о защите для артефакторов, или — еще ближе — сотрудникам академии, рекомендовавшим талантливую выпускницу вербовщикам из военного ведомства? Тех сотрудников, возможно, уже нет в живых, как и Вилмы, но академия-то есть. И Лэндон присылает сюда «племянницу»…
Снова подозрения, как с татуировкой. И снова понимание, что не все в этой схеме сходится. Спонтанная трансляция эмоций — воспоминания до сих пор невероятно остры — такого не подделать…
Но если все-таки можно, это — идеальная ловушка, и он в нее попался.
Верить не хотелось, ошибиться — тоже.
Хеймрик во время совещаний сидел на противоположной стороне стола. Не сводил с Оливера сосредоточенного взгляда. А лорд Аштон в первый день сборов пригласил на «неофициальный» ужин, чтобы так же неофициально поинтересоваться, чем его привлекло дело десятилетней давности.
Первого Райхон игнорировал. Второму пришлось лгать, рискуя в случае раскрытия обмана испортить отношения с одним из влиятельнейших людей королевства.
Лгать Оливер не любил, потому и решил, что по приезде поговорит с Нелл начистоту. Расскажет, что знает о ней, пусть не все, но многое, потребует… нет, попросит объяснений…
Но начать обещавший быть нелегким разговор так и не решился.
— Ты все-таки заболел. — Нелл коснулась его руки, отвлекая от размышлений.
— Кажется, простыл, — признал он нехотя. Температура подскочила вчера, после ужина у Аштонов, а сегодня в течение дня неприятно тянуло мышцы во всем теле и бросало то в жар, то в холод.
— Простуда — это нестрашно. — Она отложила вилку, давая сигнал к окончанию ужина. — Но неприятно. У тебя же есть какое-нибудь действенное снадобье? Отправляй меня обратно, прими лекарство и отдохни.
— Так и сделаю. Только…
— Да, ты же хотел о чем-то поговорить.
— О выходных. Не желала бы опять проведать подругу?
— Зависит от того, что она мне предложит.
— Поход в Королевскую оперу?
Леди Аштон говорила, что в субботу состоится какая-то ожидаемая премьера, а у Райхонов имелась собственная ложа, переходившая из поколения в поколение вместе с титулами и имуществом — тоже недвижимость, можно сказать.
— Опера? — Нелл виновато пожала плечами. — Заманчиво, но у меня нет подходящих нарядов.
— Будут.
А разговор, как он и обещал, потом.
ГЛАВА 13
Наутро о недомогании почти ничего не напоминало. Осталась легкая слабость в ногах, и голова кружилась при резких движениях, но ни то ни другое не мешало заняться делами.
Сначала — совещание с главами факультетов. Учитывая, что в понедельник ввиду отсутствия ректора традиционная планерка не состоялась, собрание в четверг лишних вопросов не вызвало, как и ненужной паники: информацию об инциденте в Найтлопе
